Лисий хвост. Крепость гремящего ущелья. Книга третья
Шрифт:
Хару отнял руки от ушей. В его глазах блеснули слёзы.
– Ну ладно, ладно, – спохватился кочевник, – что ты так расчувствовался!
– Чёрт тебя возьми, Мэргэн! – воскликнул принц. – По-твоему, я никогда не думал о том, чтобы найти другую женщину? Но я не могу, Кицунэ не отпускает меня. Я люблю её, и она меня любит.
– Ну и любите себе друг друга на здоровье, только вот заковыка, Кицунэ твоя не в этом мире. Я не говорю забыть её, просто начни жить дальше. Смотреть невыносимо на тебя!
– Да не могу я этого сделать! Она здесь! И здесь! – Хару дотронулся до груди и головы. – Она ведь не простая женщина была. С колдовством
– А ты хоть попробуй с другой бабой. Вспомни, как это.
– Не хочу, – вымолвил Хару, – не хочу. Ни вспоминать, ни пробовать.
Мэргэн покачал головой.
– Упёртый ты, хуже осла.
Хару устремил взор куда-то перед собой. Слова сами полились из его уст:
– Знал бы ты, как тяжко мне. Кицунэ не ушла совсем. Всё это проклятое путешествие я затеял из-за неё, а вы из-за меня вляпались в неприятности. Она приходила ко мне ночью, несколько раз. Пришла, когда уже столько лет прошло, а я увидел её – и вновь загорелся. Мне казалось, вот подрастёт Шима, станет юношей, женится, и мы будем спокойно доживать свой век за грядой холмов. Что искать? Зачем? Но Кицунэ вернулась, она касалась меня, я целовал её, обнимал. Всё вернулось. Хочу я этого или нет, всё возвращается, не отпускает.
Хару умолк. Его плечи опустились. Уставший и сникший, он сел прямо на землю. Пара слезинок скатилась по его щекам.
– Мэргэн, я очень устал. Мне кажется, что вся моя жизнь – ошибка. Я принц без престола и страны, муж без жены, изгнанник и беглец. Я смог спасти сына, мне казалось, что смог, но я вижу, как он меняется, вижу, что все годы, что он провёл рядом с Билигмой, теперь всё менее важны для него. Шима стал другим. Он говорит, что мать приходит к нему по ночам и учит его. Иногда она приходит и ко мне. Эти ночи сладостны и тоскливы одновременно. Сладостны от того, что моя любимая вновь рядом, но я понимаю, что она неминуемо покинет меня. Но самое главное: как найти Мунку? Где он? Что с ним? Он пострадал из-за меня. И тут я оказался не на высоте. Эта Лян Се, и с ней я не смог сладить. Мне кажется, Мэргэн, я ничего толком не могу сделать, а то, что могу, не имеет смысла и ценности.
Степняк ничего не отвечал на стенания Хару. Он сел с ним рядом и приобнял его за плечо, промолвив только:
– Эх, всё пройдёт, и хорошее, и всякое дерьмо тоже.
VI
Два друга просидели молча, размышляя каждый о своём, не меньше часа. За это время силуэты на вершине башни исчезли, исчезла и небольшая палатка, а внизу поднялась суматоха. Когда к их холмику приблизился солдат и позвал их, Мэргэн легко вскочил, Хару, тяжко вздохнув, нехотя тоже поднялся.
Они вернулись к башне. Отряд почти закончил сборы и уже строился для дальнейшего похода.
Мэргэн тотчас подошёл к отряду степняков, а Хару отыскал глазами Лян Се. Та сидела на лошади и крутилась из стороны в сторону, отдавая приказы. Увидев его, она тепло улыбнулась, хотя и быстро скрыла улыбку.
Принц приблизился к ней.
– Что вы решили? – бесцветным, уставшим голосом спросил он.
Лян Се подивилась перемене, произошедшей с таинственным пленником. Тот, кто ещё несколько часов назад был бодрым и ловко дрался с ней, сейчас стоял понурый, даже чуть постаревший.
– Ты болен, Хару? – вырвалось у Лян Се.
Тот мотнул головой.
– Я просто утомился. Тяжёлый был день.
– День ещё не кончился. Мы выступаем в поход.
– В
– Именно. Вы идёте с нами.
Хару кивнул и повернулся, чтобы уйти к остальным. Лян Се окрикнула его:
– И ты не будешь просить, чтобы я отпустила вас?
– Нет, – коротко отвечал принц. – У меня на это больше нет сил.
Не останавливаясь и не обращая внимания на вопросы Лян Се, Хару, словно в полусне, прошёл мимо и вернулся к другим степнякам. Он подошёл к Шиме и обнял его. Сын не отстранился, однако в его глазах отец прочёл что-то совершенно новое, что-то, что он был не в силах истолковать.
Всё остальное произошло стремительно и заняло лишь несколько мгновений.
Шима издал предостерегающий окрик, и лошадь Лян Се резко отпрянула в сторону. Из небольшой рощицы, примыкающей к пространству перед башней, вылетело облако стрел. Одна из них, которая должна была поразить женщину, пролетела мимо и вонзилась в дерево. Остальные стрелы настигли своих жертв. С дюжину воинов, среди них оба офицера, рухнули наземь.
Хару бросился к сыну, прикрывая его и приказывая остальным своим сотоварищам найти себе укрытие. Лян Се тем временем, не успев прийти в себя от неожиданности, уже мчалась к рощице, размахивая мечом и призывая за собой своих людей.
Им навстречу вылетело ещё несколько стрел, однако, судя по всему, нападавшие не ожидали, что их противник столь быстро придёт в себя после внезапного нападения. В рощице замелькали очертания убегающих людей, но солдаты уже были рядом, и закипела схватка.
Лян Се увидела, как один из неприятельских воинов всё же успел добежать до лошади, вскочил в седло и помчался прочь. Женщина, недолго думая, пустилась за ним следом.
Они пронеслись по главной широкой улице заброшенного городка и оказались на проезжей дороге, ведущей на юг. Каменная кладка быстро закончилась, и под копытами лошадей оказалась обычная сельская дорога. Ею давно не пользовались, и она заросла высокой, густой травой. Не было видно даже колеи, где растительности особенно трудно пробиться.
Лошадь неприятеля была прыткой, однако она постепенно сдавала. Лян Се сама была легче, и её животное двигалось быстрее.
Через некоторое время они достигли развилки, и преследуемый выбрал путь, ведущий на юго-запад. Офицер успела обратить внимание, что на придорожном камне было высечено «Нандун».
Мужчина обернулся и увидел, что вся погоня состоит лишь из одного человека, да и то женщины. На его лице сначала промелькнуло удивление, потом заиграла довольная улыбка. Он опасался куда больше, чем это того стоило. Впрочем, он не стал сдерживать коня, чтобы вступить в бой, но явно расслабился и перестал яростно подгонять его.
Лян Се с каждой минутой приближалась всё ближе и ближе. В душе она была довольна. Она видела, что враг не посчитал её за серьёзного противника и не испытывает перед ней страха. Глупец! Вот он вновь обернулся, ухмыльнулся, неторопливо вытянул меч из ножен.
Когда между ними оставалось лишь несколько шагов, Лян Се, ловко балансируя, встала на спину своей лошади и прыгнула, оказавшись прямо за спиной мужчины. Тот не успел и охнуть, как оказался в железных тисках рук женщины-воина.
Она захватила его руку таким образом, что он не смог более удерживать меч и выронил его. Несмотря на отчаянные попытки вырваться и освободиться, мужчина оказался почти беспомощным. Женщина обезоружила его и начала душить, чему он почти не мог сопротивляться.