Листок посреди моря. Как живут современные киприоты
Шрифт:
Именно эта репутация позволила ей открыть магазин-ателье «Маро и Мода» в самом центре города. Здесь она не только принимает заказы, но еще и продает вечерние наряды, которые покупает у поставщиков по всему миру.
Я спрашиваю, что носят современные женщины, каковы тенденции сегодняшней моды. Она ведет меня в демонстрационный зал, показывает новинки.
Вот длинное платье для приемов – зеленый атлас, гипюр, стразы. А вот – для танцевального вечера – по белому шифону черные цветы, отделка плиссировкой. Вот «balloon dress» (платье-шар) для юной
Маро показывает мне лиловое длинное платье: снизу вверх от шеи к подолу его рассекает драпировка разной длины. Она скрадывает живот, удлиняет фигуру. Маро объясняет, что это хорошо для полных женщин. А вот в этом серебристом шелковом костюме можно утром пойти на работу, а вечером в театр. В январе-феврале на Кипре холодно. Тогда очень кстати будет накинуть вот эту меховую пелерину.
– Конечно, я с удовольствием занималась бы только тем, что люблю – дизайном одежды, продажей вечерних платьев. Но я не могу себе позволить этим ограничиться, – говорит Маро. – Бизнес требует постоянной инициативы.
И она все время придумывает что-то новое. Открыла курсы для молодых девушек, что-то вроде Школы красоты, которую в Лимассоле посещала Эва.
– Часто бывает, что у моей клиентки вроде бы и фигура неплохая, и наряд красивый, а вида никакого. Я поняла, отчего это происходит – просто девушка не умеет носить вещи. Сутулится, голова опущена, не знает, куда девать руки. И вот я решила открыть курсы, где дети и подростки всему этому учились бы с раннего возраста. О том же Маро рассказывает и на телевидении: у нее есть своя программа «Если хочешь нравиться».
Однажды Маро решила участвовать в конкурсе красоты и получила титул Мисс Кипр.
– Ну вот, а уверяли меня, что вы не красавица, – припоминаю я ей.
– А вы думаете, что на таких конкурсах побеждают только красавицы? Нет, часто это именно те девушки, кто умеет правильно держаться и знает, как подчеркнуть и усилить достоинства своей внешности.
Я смотрю на Маро – да, сейчас передо мной не избалованная красавица, а сосредоточенная, деловая бизнес-леди. Она признается, что, конечно, не могла бы справиться со всей этой обширной деятельностью, если бы не супруг. Ее второй муж Андреас, красавец-аристократ, бывший офицер высокого ранга, всегда у нее на подхвате. «Я мальчик на побегушках, – полушутя говорит он. – Пойди туда, принеси то». Но Маро шутку не принимает: «Ты мой бизнес-партнер. Каждый из нас делает то, что нужно в эту минуту».
– Не знаю уж, красива я или нет, – говорит она на прощанье. – Но знаю точно: легкой мою жизнь не назовешь.
Марина
За большим семейным столом в деревне Авгору я заметила ее не сразу. Она ничем не проявляла себя: сидела тихо, только внимательно вслушивалась в разговор соседей. Мы оказались друг напротив друга, я ей
Я сразу попала под обаяние ее манеры беседовать. Она не бросала случайные реплики, похоже, что привыкла не болтать, а вести содержательный разговор. Перед тем как ответить на вопрос, она делала небольшую вдумчивую паузу. А потом уверенно выражала свою мысль, точно подбирая слова. Я приняла ее за студентку или за аспирантку – на вид ей было не больше двадцати пяти. Она рассмеялась:
– О, я хотела бы быть студенткой. Но у меня уже двое детей. Старшей шестнадцать. Так что мне меньше сорока никак быть не может.
На ее лице не было видно никакой косметики (позже я узнала, что и времени для макияжа у нее не было). Но от нее веяло чистотой и свежестью, что и создавало ощущение молодости.
После учебы за рубежом, где она получила наследственную профессию врача-дантиста, она вернулась в Никосию. Вернулась с мужем, тоже дантистом. Сейчас в городе у них две собственные зубные клиники. Они отнимают массу времени и сил. А еще – двое детей-подростков.
– Остается ли время, чтобы получать удовольствие от жизни? – спросила я.
– О, я стараюсь радоваться каждую минуту. И создавать радость другим. Этому меня научили родители.
В атмосфере семьи столичного врача, где она родилась, властвовала любовь.
– Это был очень теплый дом. Папа и мама любили друг друга. Ну и, конечно, нас, детей. Я всегда чувствовала себя защищенной этой любовью. Она спасала меня от зависти – хотя, конечно, завистники были – и от недоброжелателей. Нам было не только тепло, но и интересно с мамой и папой. В свои выходные они выезжали с нами в горы или к морю. И когда, набегавшись, мы присаживались отдохнуть, родители читали нам книги или играли в общие игры. Это тепло я несу в себе всю жизнь. Оно помогает сохранять светлое состояние духа.
– А что может омрачить это светлое состояние?
– Дурные отношения. Я считаю, что мироощущение человека зависит от его отношений с окружающими – домочадцами, родственниками, сослуживцами.
– У вас лично эти отношения всегда складываются безоблачно?
– Ну что вы, так не бывает! Я же не на небесах живу – на земле. И мне приходится порой тратить немало усилий, чтобы эти отношения строить, сохранять.
– А с кем их легче строить – с домочадцами, с сослуживцами или родственниками?
– Трудно со всеми. Ну, может, с сотрудниками несколько проще – я же их сама нанимаю. Если что не сложилось, можно ведь и уволить. Правда, я стараюсь до этого не доводить. А с родственниками? Тут, конечно, немного сложней. Я всю жизнь прожила в городе, в семье врачей. А родители мужа из деревни не выезжали. Некоторые из его братьев и сестер тоже люди сельские. Им непонятны, а иногда и чужды привычки горожан. А мне кажутся странными кое-какие черты их быта.
– И часто возникают конфликты?