Лисья Нить - Красная

Квотчер Марамак

Побегав за день по зимнему лесу, наловив полное ведро мышей и скормив им пол-ведра зерна, лисы с нескрываемым удовольствием отвалились дрыхнуть, используя "внутреннее отопление" в виде горячего чая и тёплые спальники, притащенные с собой. Небольшая площадка среди мощных ёлок, где по краям стояли шкафы со всякими предметами, оказалась уделана тушками, как хорошая льдина в море Лаптевых - тюленями. Ввиду некоторого морозца из носов и пастей вырывались небольшие облачка пара.

Трикси ещё долго стояла без особых движений, как картохля - когда зверьки засыпали, следовало особенно усилить думание. Отдельные снежинки, сорвавшиеся

с забелённых веток, падали на серую пушнину и скатывались вниз; лиса при желании могла усилить слух до такой степени, что слышала как снежинка при падении грохотала. В ярких цветных глазах трёххвостой отражались жирные звёзды и свет далёких башен Выборга. Скрываясь за вершинами ёлок, по небу медленно ползла луна - освещённый жёлтый серп и тёмная сторона, рассвеченная тысячами огней. Похожа луна была только сама на себя, и этой красочной картинкой можно было долго любоваться - что собственно многие и делали.

Лиса абсолютно чётко ощущала и расстояние до мерцающей огнями луны, и планету под лапами, и могла даже прикинуть, на какой скорости проходит объект по орбите, выглядящий как едва заметная звёздочка. Единственное что могло бы показаться ей не к месту, так это то что из пасти Самой никакого пара не появлялось - могло бы, но Трикси ничуть не обеспокоилась этим фактом. Она бы ещё потопталась вокруг, но при ходьбе снег слишком громко хрустел, а тревожить зверьков категорически не хотелось. Ничего, подумала трёххвостая, через пару часов стоит всех перебудить, чтоб не подмёрзли - пух пухом, а морозец нешуточный.

Лиса ещё подняла взгляд на луну и улыбнулась - включили иллюминацию. Включали её именно тогда, когда луна освещалась скраю и выглядела как серп; пользуясь тем что спутник повёрнут к планете всегда одной стороной, на этой стороне установили мощные прожекторы, освещавшие две широкие полосы - и таким образом к лунному серпу добавлялся не менее лунный молот. Подобный "тихий салют", как это называли, производился обычно по поводу чего-нибудь такого, что в пух - в частности, его включали на День Победы. Сейчас, судя по всему, это было приурочено к завершению атлантической операции. И лиса, как и абсолютное большинство обитателей мира, была довольна - довольна, что никакое животное уже никогда не будет называть лис "всего лишь животными"... Она припомнила бессмысленные, маскообразные морды симов, и непроизвольно приоскалившись, шипнула.

Насмотревшись ушами на рассвеченную луну, Сама снова стала рассматривать торчащие из-под спальников хвосты и уши и подпячивать мысли, мелькающие у зверьков в полусне. Редактированием мыслей она могла заниматься как лично, так и в атоматическом режиме, выставив алгоритмы - собственно, большую часть перерабатывала именно так. Скорее всего громоздкие преобразования цифрового кода выполняло даже не то ЦПУ, что гнездилось под пушистыми ушами, а туловище на автомате передавало через Сеть куда-нибудь на реально большие квантовые арифмометры.

Спихивание механической работы, пусть и с мыслями, на автоматику, позволяло Самой думать самой о чём хочется. В данный момент она аккуратно подцепляла за хвост ускользающую мысль, хихикая от того как Якель подвизгивает во сне, а Мраша, марсианская лисо, храпит как хрюшка. Наконец лиса плотно схватила мысль и поняла, что донельзя привязана к своим зверькам... что-то не то, тявкнула себе Сама, это не новость - любое Само привязано к Ряду,

хочешь или нет. Но несмотря на это она испытывала очень сильное и радостное чувство, когда видела многолисие или вспоминала о нём.

При попытках логического анализа собственных чувств начиналась просто эйфория и желание хохотать, катаясь по земле - лисе до невозможности нравился и настоящий момент времени, и все воспоминания о прошлом, и до кучи к этому - предвкушение всего того, что наверняка может произойти в будующем. Вся эта загогулина могла подойти под понятие "счастье", но Сама не была бы самой, если бы допускала приравнивать субъективные понятия, а оцифрованного определения, ясное дело, ей никто предоставить не мог. Можно было бы спросить как всегда Алису, но Трикси вполне понимала, что просто вынесет ей мозг такими вопросами - а причинять неудобства не хотелось, тем паче что щачловечка была явственно как часть Ряда, хотя технически и не была...

От подобных довольно глубоких раздумий лису оторвало то, что об лапу потёрлись уши - она и не заметила, как Рйек втихоря подобрался. Зверёк обтёр об неё бока, егозя вокруг ног, как это зачастую делали аутентичные кошко. Трикси присела на корточки и ласково погладила пушной организм по голове, перебирая пух когтями.

– Да я просто это... ммм...
– свыл Рйек, мотнул головой и снова потёрся о серый пух, - Не знаю, как тявкнуть.

– Я тоже не знаю, как тявкнуть, - ответила Трикси, прижимая к себе тёплую тушку, - Зато знаю, как сделать.

Четвёртая выкатушь

Силовые поля ослабляются на отдалении - таков закон физических явлений, но подлость, отдаляясь, не становится меньше, она не знает обратной пропорциональности к расстоянию.

С.Снегов, "Галактическая Разведка".

215 ПЩ - Серпомолотовый поход.

Гнедой кавий потряс увесистой щекой и рыгнул.

– Но всё-таки это нужно как-то оформить?
– свыл грызун, пырючись одним глазом на кота, а другим на лису.

– Нашиша?
– хмыкнул Эрлай, - Формально, Бро, у нас даже армии нет, а поди-ж ты.

– Сдесь всё верно, армии нет, потому что нет вероятного противника, а операция "Квадратный щебень" - никак не военная. А оформить надо, и не ради галочки, а потому что это от слова "форма", компренде? Бесформенное бывает только сферическое в вакууме.

– Ладно, примерно понял...

Серый кот воззрился на горизонт, насколько его было видать из берёзовой рощицы, где зверьки и находилсь.

– А вот я нипущища не поняла, - тявкнула Трикси.

– Э, так я архив сливал?
– моргнул глазами Бронеслав.

– Э, так там одних букв на неделю, своими словами сказать что, впадлу?

– Не впадлу. Своими словами вот так...

Кавий встал на четыре лапы, став точь в точь как морсвинья на двести кило, забегал кругами и засвистел, прижимая уши.

– Ыфф... Короче, Стругацких читала?
– спросил Эрлай.

– Самих Стругацких - нет, а их книги - да, - не моргнув глазом, ответила лиса.

– Поднимай с архива "Трудно быть богом". Вот примерно такая же жажа, только не совсем такая.