Литера А. Проложить маршрут
Шрифт:
— Ну, пошли! — Скомандовал отец, и я сделал первый шаг навстречу переговорщиками.
"Подстава!", — фактически убедился еще до того момента, как было сказано первое слово. Уж больно паскудные ухмылки украсили лица старшего и младшего Гончаровых.
Впрочем, нехорошие люди тут же по команде Петра-Чтоб-Его-Тоже Евгеньевича выхватили пистолеты-пулеметы из салонов своих дорожных монстров. Хоть какие-то правила вежливости еще соблюдались, так что они пока не смотрели на нас. Но вот предохранители
Теперь мы имеем право на любые ответные действия .И, если хоть один из нас попадет к императорским менталистам. Значит, что? Никто попасть не должен. Или сотварить с нами нужно такое, что мы и сами не пойдем.
"Толпа!", — не лестно для противника оценил я. Никакой слаженности. Планируют давить чисто силой и плотностью огня. Даже интересно стало, собираются ли нас отсюда живыми выпускать, заставив поставить подписи на паре-тройке документов, либо здесь и планируют оставить.
— Ну, здравствуй, Петр Евгеньевич! — Ровно начал диалог отец.
Никаких обвинений и оскорблений — все явно и так. Просто работаем по одному из вариантов.
— Здравствуй-здравствуй, Александр Сергеевич! — Гордо подбоченился глава Гончаровых, как никогда себе раньше при главе Меньшиковых не позволял. — Плохо сына воспитываешь! Ворвался твой Колька на мою территорию, людишек побил, сына оскорбил, меня на собаках оттаскал!
"О как!", — оценил заход я, искренне такой интерпретации подивившись. Впрочем, если свидетели были… Скажем так, ангажированы…
Отец же и бровью не повел, лишь спокойно заявив:
— Нехорошо.
— Не то слово, Александр Сергеевич! — В угаре актерской импровизации прижал руки к груди Гончаров старший.
Я аж сам поверил во все свои злодеяния. Ну немыслимое же дело, чтобы глава Рода, пусть и из новых, мог врать в лицо, да еще и так мелочно, верно?
— Я предполагал такой вариант. — Спокойно кивнул папа, глянув на меня строго.
Вжимаю голову в плечи. Нормальная такая часть игры — показать слабость там, где тебе выгодно.
— А дочь твоя, что творит?! — Возопил возмущенно "обвинитель". — Распустила грязные слухи про моего сына. Немыслимо! Это требует ответа.
Отец промолчал, словно бы тяжело было ему слышать такие слова про собственных детей.
— Ну что, Саша, — уже совсем оборзел "главторгаш". — Как вопрос решать будем?
— Ситуацию мы исправить уже не сможем, — развел руками глава, проглотив "Сашу" как должное. — Но вот частично… Сын!
Последнее прозвучало грозно и резко. Я почти натурально вздрогнул.
— Принеси. — Коротко потребовал он.
Я же сразу не сдвинулся с места, униженно глянув на Петра Евгеньевича.
— Что там, вира? — Усмехнулся тот, балдея от собственной власти над ситуацией.
Склоняю
— Ну, можно и так сказать…
Нежелание его соглашаться с формулировкой понимает каждый здесь присутствующий. Вира — значит виноват. А это совсем другой расклад в этой игре.
— Иди! — Властно взмахнул рукой глава Меньшиковых, уже прочно примеряя на себя роль хозяина положения.
Склоняю голову еще ниже, после чего понуро, отправляюсь к багажнику "Волги". Там лежат два довольно больших дипломата.
Достаю оба и, не забыв униженно опустить плечи, плетусь обратно.
Путь дается мне нелегко. И дело не в весе моей ноши. Гораздо сильнее давят на загривок насмешливые взгляды Гончаровых.
Особенно Данила-Чтоб-Его-Петрович старается. Когда еще удастся насладиться триумфом над членами "старой" семьи. Мы ведь с самого основания Новгорода здесь.
"Ничего, пусть порадуются!", — оценил я, чувствуя как вокруг обеих кистей закручиваются тугие потоки воздуха. Пока со стороны этого не видно, и видно не будет. Все-таки у этих конструктов совсем другая цель.
Подхожу к отцу… И делаю два шага вперед, ставя чемоданы прямо на утоптанную траву. "Вихри" срываются с рук, надежно подпирая их с нашей стороны. Гончаровым может показаться, что они стоят ровно, "глядя" прямо на них. Но это не так, я специально установил их под определенным углом. Пусть и очень небольшим.
Однако пока никто из наших противников не сделал несколько секунд, чтобы посмотреть, что именно принесли мы им в качестве откупа за свои жизни. Наслаждаются моментом, суки, чтобы их трижды и четырежды приподняло и прихлопнуло!
— Думаете, этого хватит, чтобы решить наши разногласия? — Расхохотался глава Гончаровых с таким видом, что и дурак было бы ясно: что бы не составляло содержимое чемоданов — этого будет мало.
— Может быть и нет, — все так же спокойно ответил отец. — Но я считаю это хорошим заделом, чтобы начать договариваться.
Да уж… Даже в такой ситуации отец не врет. Говорит именно то, что думает. Ха!
— Нееееет, Саша! — Погрозила пальцем Петр Евгеньевич. — Считать чего и сколько хватит для переговоров, здесь могу только я!
— Считай, Петр Евгеньевич, считай! — Предложил Александр Сергеевич, приглашающе разведя руками. — Мы внимательно слушаем.
— Плохо ты, Саша, детей воспитываешь! — Заявил… Нехороший человек, кажется просто балдеющий от подобного панибратского обращения. — Ой, плохо! Дочка твоя сколь похабно себя ведет! А сын и не лучше! Одна слухи распускает, а второй имущество портит.
— И мою машину! — Вклинился Данила Петрович, демонстрируя свое уважение не только нам, но и главе своего Рода.