Литературная Газета 6259 (№ 55 2010)
Шрифт:
В 1929 году Владимир Хадыка, уже как поэт с именем, перебирается из сельской глубинки на постоянное местожительство в Минск, где устраивается на работу секретарём в журнал «Полымя». С самого начала и до конца он остаётся «молодняковцем», хотя печатается не только в «Молодняке», но и в «Узвышшы» и в «Полымi».
Конец 1920-х – начало 30-х годов проходит в Белоруссии под знаком борьбы с «нацдемовщиной». Уже к 1929 году многие видные представители белорусской интеллигенции были обвинены в разделении идей национал-демократизма и сняты с занимаемых должностей. В 1930
Владимира Хадыку крупные неприятности пока обходят стороной. Он продолжает писать и публиковаться. В 1923 году выходит в свет его второй поэтический сборник «Избранные стихи». Единственная пока неприятность– уход из «Полымя», что лишает его гарантированной зарплаты и заставляет жить «с пера». Выручает переводческая деятельность. Переводит в основном советскую классику: пьесы М. Горького, роман М. Шолохова «Тихий Дон».
В 1935 году Владимир Хадыка издал свой последний сборник стихов «Радостные будни», который, как и два первых, был негативно воспринят тогдашней критикой. В стихах поэта она увидела только «мистификацию каких-то неочерченных ощущений с акцентацией на смысловую невыразительность». Но короче всех в критическом запале высказалась писательская газета «Лiтаратура i мастацтва», которая в 1935 году заявила со своих страниц: «Хадыка– идеалист-агностик».
Это было уже довольно опасное обвинение.
Но было и другое мнение. Известный советский поэт Николай Асеев, прочитав сборник Хадыки «Радостные будни», увидел в его стихах «синим мелом начертанные молнии» и «поиски слов-откровений». Об этом он сказал с трибуны Третьего пленума правления ССП, который проходил в феврале 1936 года в белорусской столице, и добавил к сказанному: «Когда я читал его стихи, я чувствовал, что в них звучат определённые возможности обновления моего языка новыми поэтическими средствами…»
Арестовали Хадыку 26 ноября 1936 года, а 5октября 1937 года он был приговорён к десяти годам лагерного срока. Погиб Владимир Хадыка в мае 1940 года при строительстве железной дороги недалеко от Байкала, раздавленный обломками взорванной скалы.
Реабилитация пришла к поэту посмертно, 29 декабря 1954 года. В 1956 году, после двадцатилетнего забвения, вышли и «Избранные стихи» Владимира Хадыки. Его стихи снова появляются в поэтических сборниках и хрестоматиях, а сам поэт по праву занимает своё достойное место в белорусской литературе.
Иван БУРСОВ
Сноп овса
Мать сказала: ты б осоки
Для телят нажал, сынок…
Колыхал камыш высокий
Над рекою ветерок.
Мать сказала: ты побольше
Натолкай в мешок травы…
Луг на небо был похожий
От небесной синевы.
Мать сказала: коль телята
Не съедят– домой неси…
Жали за рекой девчата
Недожатые овсы.
За осокою в погоне,
Обошёл я лог и луг…
Но
Вытоптали всё вокруг.
Я искал домой дорогу,–
Где цветы и где роса…
К материнскому порогу
Я принёс и сноп овса.
1927
***
Я разобрал свой старый дом,
Я сжёг его гнилые стены.
Пыль снов, осевших в доме том,
Развеял пеплом по вселенной.
Мглу жалости душа кляла,
Крушила жертвенно надгробье.
И жалко было мне села
И музыки ржаной охлопья.
И ныла даль дорог в костях,
Хотелось под родную крышу.
Жгла боль, что в каменных стенах
Я звучных песен не услышу.
Что не гонять уже коней
Мне вместе с хлопцами в ночное…
И оттепели зимних дней
Дом обойдут мой стороною.
И вёсны с росами в тени,
И отблеск летних дней на камне
Мелькнут и сгинут, как слепни,
Отныв забывшимся преданьем.
***
Дремучей пущи очертанья,
И тишину её, и гром,
Её секреты и преданья,
Вобрав, перемелю нутром.
Двор дедовский перелопачу,
Сквозь пальцы землю пропущу…
О чём молчал народ незрячий–
Я в полный голос прокричу.
За грани дум по древним вехам
Уйду под стрехи дымных хат…
За тенью мне своей не бегать,
Стихами не хмелить девчат.
Ведь все мои признанья– это
Всего лишь отзвуки греха…
Найти подругу– для поэта
Трудней, чем образ для стиха.
Стыд, не отзывчивый на ласку,
Замрёт средь вдохновенных струн–
И никакой тогда острасткой
Не снять поэзии колтун.
Уж лучше так, не из-под палки,
Идти к чему-то напролом,
Когда все змеи и русалки
Уснут,– и я забудусь сном.
Осыплюсь долу желтолистьем,
И ветер по моим следам
Просвищет горлом голосистым
Стихами с кровью пополам.
Тогда свою с добычей торбу–