Литературная Газета 6293 (№ 38 2010)
Шрифт:
– Сыночек, конечно, ты будешь здесь жить… потом. А сейчас поехали с нами. Не понравится, мы сразу отправим тебя назад, живи, как хочешь.
– А речка там есть?
– Есть сынок, есть. Я сама не хочу переезжать. Если нам там не понравится, вернёмся вместе. Хорошо?
«А жизнь-то налаживается»,– подумал засыпая Аис и сглотнул солёную слезу.
Как Аис бросил курить
– Как повзрослеем, сразу начнём курить– так договорился Аис со своим приятелем. «Договор дороже денег»– такая поговорка бытовала в ребячьей компании. И это железное правило– обязательно выполнять договор–
– Пора,– сказал однажды приятель,– нам уже по девять лет, куда уж дальше тянуть…
Необходимость исполнять договор привела двух босоногих «джентльменов» к дверям магазина, на которых красовалась гордая вывеска «СЕЛЬПО». Войдя в магазин, друзья сразу же прильнули к витрине, где были выставлены табачные изделия. Сжимая в кулаках мятые рубли, они елозили носами по стеклу, выбирая себе сорт курева на всю оставшуюся жизнь. Однако ограниченные финансовые возможности позволяли им остановить свой выбор лишь на двух названиях– «Север» и «Прибой» (ядрёные папиросы для настоящих мужчин). Они перешёптывались, натирая носами витрину до блеска. Именно эта возможность, возможность сделать выбор, порой мешает нам совершить поступок. И неизвестно, приняли бы друзья в конце концов решение в тот день, если бы не вопросительно протяжный зевок в полный рот с придыханием продавщицы, сквозь дрёму наблюдавшей за пацанами. Поступок совершился.
– Пачку «Севера».
– И спички.
Мятые рубли упали на прилавок, потом на их место шлёпнулась пачка папирос. Деньги превратились в товар, и выбора теперь уже не было.
«Джентльмены» отправились на поиски укромного местечка за посёлком, а продавщица смогла с чистой совестью задремать. Приятели устроились в камышах на берегу речки, здесь им никто не мог помешать.
– Будем сначала учиться затягиваться, потом пускать дым через нос, потом делать кольца,– приятель Аиса хорошо подготовился к началу новой, взрослой жизни и теперь инструктировал друга.
Вопреки ожиданиям едкий горький дым не приносил удовольствия, напротив, он доставил массу неприятных ощущений– кашель, в котором зашлись приятели уже на первой папиросе, и рвота уже на третьей.
– Передохнём,– сказал друг,– искупаемся, потом опять. Пачку нужно докурить.
Беда была в том, что папиросу нужно было всё время раскуривать, без этого она гасла. Пачке, казалось, не было конца. И когда он наконец наступил, два красноглазых, с зеленовато-чахоточным румянцем на щеках человечка облегчённо вздохнули. Напившись речной воды и ещё немного порыгав, друзья поплелись по домам.
– В следующий раз купим «Казбек»,– прервал молчание Аискин друг,– они лучше, вот только денег подкопим.
«Казбек», со скачущим на фоне гор джигитом, очень красивая пачка. Но Аис уже исполнил договор.
– Я это… больше не буду курить. Не хочу.
– Ты что, всю жизнь хочешь маленьким быть?
– Почему, вырасту, а курить не буду.
– А договор?– в глазах друга стоял укор, мало того, он, кажется, готов был вычеркнуть Аиса из высокой когорты джентльменов.
Но Аис тоже был не лыком шит. Он ответил гордо и учтиво, как и подобает джентльмену:
– Договор я выполнил, курить начал, а теперь бросаю.
Сэмюэл Клеменс, известный многим как Марк Твен, говорил: «Нет ничего проще, чем бросить курить, я лично бросал раз сто».
Аис бросил
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
У нас отняли идею
Общество
У нас отняли идею
ПОЛЕМИКА «НАЦИОНАЛЬНЫЙ ХАРАКТЕР – МИФ ИЛИ РЕАЛЬНОСТЬ?»
Либеральная идея личного успеха – это тоже идея. Но – короткого дыхания
Вопрос о том, каким образом использовать особенности национального характера в процессе модернизации нашей страны, не нов, но от этого его острота не убавилась. Об этом были статья писателя Андрея Столярова «Комплекс духовности» и реплика телеведущего передачи «Кто мы?» Феликса Разумовского «От мифа к мифу» («ЛГ», № 20), а также эссе писателя Татьяны Набатниковой «Спасёт ли нас «общее дело»?» и реплика журналиста Валерии Олюниной «Код русскости» («ЛГ», № 23), мнение поэта и публициста Марины Кудимовой «Русский Робинзон ждёт русскую Пятницу» и реплика читателя «ЛГ» Валерия Скрипко «Народ оказался не тот» («ЛГ», № 25), статья профессора Александра Казина «Умом «русскую идею» не понять» («ЛГ», № 29), эссе публициста Дмитрия Калюжного «Комплекс бездушия» и мнение нашей читательницы Марины Ворониной «В амбициозной слепоте» («ЛГ», № 34). Сегодня мы продолжаем разговор.
ДЕНЬГИ ЖГУТ КАРМАН
Мы, русские, привычно гордимся своей духовностью. В том смысле, что мы никогда не поклонимся золотому тельцу. Запад-де (и примкнувшие к нему либералы) – поклонятся, уже поклонились, а мы – ни за что.
Духовность в этом смысле (непоклонения золотому тельцу) – в самом деле у нас есть. Русский человек, как бы ни гнался за деньгами и земными благами, всё-таки отказывается связывать с ними своё человеческое достоинство. Свою самооценку. А вот западный человек связывает. И даже сам этого не замечает.
Я много работала среди западноевропейцев и свидетельствую: там тебя уважают и оценивают в соответствии с твоим материальным уровнем. По-детски комично это проявляется у американцев, но есть у всех – и у католиков, и у протестантов, и у немцев, и у итальянцев. Одна немка мне в простоте рассказала, как немцы знакомятся, например, в отпуске. Первым делом стараются выведать, где человек живёт и какая у него работа. Если живёт в собственном доме – имеет смысл продолжить знакомство, а если ещё и работает в приличном месте или даже имеет свой бизнес – тогда без вопросов: человек ст'oящий, хорошо бы с ним подружиться. А если живёт в квартире и работает в замухрыжном месте – на что нам такие друзья?
Вдумайтесь: человек, живущий в доме и живущий в квартире, – это радикально разные люди. Для нас такой подход к делу всё-таки остаётся в сфере курьёза и никогда – руководством к действию.
Мы ценим человека за его человеческие качества, а не за экономический и социальный статус. Мы и дружим больше по душе, а не корыстно. Отсюда странные дружбы людей с совершенно разным социальным статусом. Один из богатейших обитателей нашего посёлка дружил с опустившимся пьянчужкой. Не знаю, что их связало: может, они друзья детства. Дружили бы и поныне, но пьянчужка отбыл в лучший из миров. Европеец же дружить не умеет: вместо этого он создаёт неформальные сообщества, вступает в социальные сети. В этом бескорыстие русского человека, его устремлённость «вверх от экономической почвы».