Литературная Газета 6294 ( № 39 2010)

Литературная Газета

Тут возникает дополнительный вопрос. А именно: насколько, извините, репрезентативным выглядел русский рок в уютном зале столичного кафе? Насколько вправе именно данные персоны отвечать за весь жанр в целом и – шире того – за многотысячную армию рокеров (ведь в данном направлении художественного творчества граница между артистом и реципиентом подвижна и тонка, как в никаком другом)? И если к факту присутствия на президентской встрече маститых динозавров А. Макаревича и Б. Гребенщикова – как бы кто к ним сегодня ни относился – придраться трудно, то весь дальнейший список уже не выглядит столь очевидным. Какое уж такое отношение к рок-музыке имеет, например, Алексей Кортнев: не говоря о том, что многие годы возглавляемый им коллектив всегда имел красноречивое обозначение «шоу-группа», так в последнее время музыкант и вовсе явно отодвинулся в какие-то совершенно иные далёкие сферы, занимаясь преимущественно переложением на русский текстов популярных

западных мюзиклов. Или вот Сергей Галанин – руководитель «именной» группы «СерьГа», довольно унылого музобразования, с завидным постоянством поставляющего вторичный, вялый «материал», – в настоящее время от его былого рокерства остался разве что образцовый внешний имидж. Молодую рок-поросль, тех наследников «песен протеста», что возникли уже в нынешнем тысячелетии, представлял, по сути, в единственном числе фронтмен группы «ПилОт» Илья Чёрт (официальные коммюнике, впрочем, не замедлили рассекретить его настоящую фамилию – Кнабенгоф, так же как и открыть истинные паспортные данные Шуры Би-2; с последним, впрочем, похоже, вышла определённая неувязочка: если верить всезнающей Википедии, уроженец Белоруссии, а ныне австралийский подданный Александр Уман как раз таки сменил паспорт, сумев добиться, чтобы в новом в соответствующей графе стояло бы горделивое буквенно-цифровое B-II).

Чёрт, насколько можно судить по озвученной прессой и электронными СМИ информации, в разговоре с президентом отмолчался. А ведь если б вступил с ним в диалог, не говоря уже о полемике (чего, собственно, мы вправе ждать от лидера «культовой» и весьма яростной на сцене группы), – то какой прекрасный, цепляющий глаз заголовок мог бы быть у настоящих заметок: «Президент и Чёрт»!.. Увы, пришлось озаглавить по-иному.

И вообще – если чего и можно было ожидать от встречи (в том числе, рискну предположить, и главным её фигурантом), так это поднятия каких-то острых тем и озвучивания неудобных вопросов. Вопросы, удобные для власти, приятные во всех отношениях, у нас много есть кому озвучить, в особенности применительно к творческой интеллигенции. Но ведь вы же, ребята, – так и хочется здесь воскликнуть «чёрт побери!» – как-никак нонконформисты априори, вам же в отличие от театральных деятелей, а тем более кинематографистов от первых лиц, по большому счёту, ничего не нужно в эпоху Интернета, YouTube и MySpace – ни славы и денег, которые есть и без того, ни господдержки, никаких изменений в законодательстве! Так отчего же атмосфера в «Ритм-блюз кафе» – и об этом можно судить с уверенностью, даже исходя из картинки телевизионных новостных сюжетов, – стояла такая, будто собеседниками президента в этот вечер стали исключительно поэты-лирики да художники-пейзажисты?!

Хотя нет – один острый вопрос всё ж таки был задан. «А почему главных нет – Шевчука и Кинчева?» – как будто поинтересовался («негромко», уточняют авторитетные источники) БГ. На что бывший член самораспустившейся группы «Агата Кристи» и нынешний член Общественной палаты Вадим Самойлов (имевший непосредственное отношение и к персональным кандидатурам участников встречи) дал политически взвешенное, исчерпывающее объяснение. «Юра, к сожалению, занимает достаточно подростковую, нонконформистскую позицию, а на подобных встречах всё-таки нужно стремиться к диалогу. Кроме того, Шевчук уже встречался с руководством страны, нужно дать такую возможность и другим», – сообщил он позже журналистам, прямо отсылая всех интересующихся к обстоятельствам относительно недавней идеологической «сшибки» рок-музыканта с премьер-министром, имевшей место быть по весне в Михайловском театре. Всякого рода комментариев этому пассажу хватило, хотя они здесь, думается, совершенно излишни…

А осенний диалог с формальной точки зрения вполне удался. Пообщались и по поводу химкинского леса – другое дело, что говорить об этом с президентом нужно было, по примеру Боно, как минимум месяцем раньше, когда тема действительно была взрывоопасной, а сейчас чего – всё, худо-бедно, успокоилось и приняло цивилизованные формы. И по поводу Охта-центра (ещё один предмет – номинально острый, но фактически перешедший в разряд предлогов для интеллектуальных рассуждений и бесконфликтного обмена мнениями). Поднятая Владимиром Шахриным проблема Егора Бычкова – юноши из Нижнего Тагила, осуждённого за лечение наркоманов от зависимости, осуществлявшееся им абсолютно самоуправскими методами, – остра опять-таки лишь на первый взгляд. А кроме того, руководствуясь благими и человеколюбивыми намерениями, лидер группы «Чайф» в очередной раз поспособствовал неправильной, в сущности, ситуации подмены одной ветви власти другой.

Когда читал про всё это сперва благодушествующее, а затем пустившееся в ностальгические воспоминания и, наконец, в хоровые песнопения мероприятие, очень хотелось порвать фигуральную струну и исторгнуть из себя нечто наподобие хеви-металлического звука. Дорогие рокеры (пусть даже и не представляющие движение в целом, а назовём это так: «любимые рок-музыканты президента»)! Ведь вы ж как-никак революционеры, причём победившие на своих

баррикадах! Ну чего бы вам не затронуть хотя бы какие-то действительно назревшие для страны, живущей в состоянии эстетической катастрофы, вопросы? И вовсе не обязательно восклицать про «Марш несогласных»! Есть вещи, не в пример более важные: нынешний музыкальный телевизионный эфир, например (где давно уже нет никакого рока, а лишь одна всепоглощающая попса), или ситуация с «молодой шпаной» – с воспроизводством смены для сегодняшних собеседников президента, устаревших (надо назвать вещи своими именами) куда безнадёжнее, чем в своё время пресловутые Бунчиков и Барашков.

А о том, чтобы возвысить свои приятные голоса против той колоссальной социальной несправедливости, которая повсеместно солирует сегодня в России, – эти сытые, обуржуазившиеся бывшие революционеры, надо полагать, и помыслить не могли. Вместо этого они решили совместно подарить президенту гитару с собственными автографами. Глядишь, не ровён час, а когда-нибудь в будущем и сыграть доведётся вместе…

П. ХОХЛОВСКИЙ

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 4,8 Проголосовало: 4 чел. 12345

Комментарии: 20.10.2010 15:01:50 - Юрий Георгиевич Данилин пишет:

Удивительные музыканты

Я всегда говорил, что многим музыкантам лучше говорить, чем петь, потому что иногда и текст их песен и кривлянье заслоняют от зрителей саму личность. Поэтому когда слушал интервью с певцами, артистами всегда поражался - умный ведь, а что вытворяешь на сцене? А в данном случае оказалось наоборот, умные талантливые певцы вдруг как в рот воды набрали. Согласен с автором заметки, решительней надо быть. Ведь в концертном зале, один против толпы, среди которой много всякой нечисти, не дрейфили. Может в другой раз и впрямь поднимут вопросы подобно своему коллеге Шевчуку? Поэт ведь прежде всего - гражданин.

Соло личности

Искусство

Соло личности

КНИЖНЫЙ РЯД

Андрей Гозак. Дом Мельникова . – М.: С.Э. Гордеев, 2010. – 104 с.: ил. – (Серия «Шедевры авангарда»).

Автор, сам по профессии архитектор, назвал этот дом в Кривоарбатском переулке последним московским особняком, «уютным и сомасштабным застройке старого города». Хотя жилище известного архитектора Константина Мельникова меньше всего похоже на строение, которое обыденное сознание ассоциирует с особняком: два вписанных друг в друга разновысоких цилиндра, прорезанных шестигранными окнами с диагональными рамами. Но именно экстраординарность дома возводит его к корням этого понятия. Архитектор проектировал его для себя и своей семьи, учитывая вкусы и потребности домочадцев, то есть конкретных, а не абстрактных людей, которым предстояло жить в нём, и происходило это в 1927 году, когда государство изо всех сил старалось обеспечить своим гражданам одинаковое, конгруэнтное существование.

Рабочие чертежи, эскизы интерьеров, поэтажные планы, фотографии разных лет… Перед читателем – летопись жизни дома, который в начальных замыслах был более чем традиционен, поскольку являлся в некотором роде вариацией извечной русской избы – квадратное строение с печью посередине. Примерно так выглядел дом родителей Мельникова. Автор с такой тщательностью описывает преобразование народной традиции в шедевр авангарда, словно бы сам присутствовал при этом: читатель вместе с ним совершает не только путешествие во времени, но и (хотя бы отчасти) по творческой лаборатории знаменитого архитектора. Цилиндр был его любимой темой: достаточно вспомнить проекты клуба фабрики «Буревестник» или здания Военной академии им. Фрунзе, но именно собственное жилище стало для Мельникова квинтэссенцией его творческого кредо. В качестве «первоисточника» этой любви А. Гозак в первую очередь называет классицистские православные храмы XVIII–XIX веков.

Как видим, путь от традиции до авангарда оказался не так извилист, как это представлялось блюстителям чистоты пролетарского искусства и пролетарского же образа жизни. Родной дом станет для обвинённого в формализме и отстранённого от реального творчества архитектора местом многолетней «внутренней ссылки». Но то обстоятельство, что в доме жили наследники Мельникова, спасло его от практически неминуемых переделок, которым было подвергнуто большинство сооружений того периода, а может быть, и от уничтожения.