Литературная Газета 6302 ( № 47 2010)
Шрифт:
Впрочем, кое-что, а в особенности крепкая, годами наработанная внутренняя основа электронно-лучевой рже неподвластна. Васильев может быть сколь угодно диковат в образе гламурного телепрокурора или кого он там изображает в сих диковатых процессах полного переоблачения, а заодно и саморазоблачения, но чего у него ни в какую не отнять, так это большой, важной, благородной следопытской деятельности, им давно и неуклонно осуществляемой. Разыскиваемые следы – те, что были оставлены русской эмиграцией, главным образом первой волны, в западной культуре и, шире, социуме ХХ столетия, а в качестве знатных охотничьих трофеев выступают фотографические отпечатки, та уникальная коллекция винтажных снимков, благодаря которой обладатель её смог выпустить не одно воистину роскошное издание, что однажды взявши в руки,
Об этом наилучшим образом свидетельствует цифирь: книга «Красота в изгнании», посвящённая моделям русского происхождения в европейской и американской fashion-индустрии, увидевшая свет в том же издательстве «Слово», была переиздана – о чём без ложной скромности сообщает автор в предисловии к рассматриваемому его труду – уже десять раз. Полагаем, что не менее блистательная будущность уготована и начатой осваиваться Васильевым делянке «Русского Голливуда». Ведь эта жила ничуть не менее богата и плодоносна – это мягко говоря, – нежели области моды и балета, в которых наш парижско-останкинский коллекционер-исследователь съел изрядных размеров собаку.
…Эффектно фатоватый, особо преуспевший в амплуа Mad Russian, уроженец Санкт-Петербурга Миша Ауэр, чья фильмография на калифорнийской «фабрике звёзд» перевалила за 170 пунктов. Знаменитая москвичка Ольга Бакланова – «одна из любимых учениц К.С. Станиславского» и одна из наиболее высоко ценимых Вл. И. Немировичем-Данченко «мультижанровых» актрис – так невероятно похожая на некоторых снимках на свою бывшую коллегу по Музыкальной студии МХТ Любовь Орлову, оставшаяся в истории мирового кинематографа благодаря участию в «Уродцах» Тода Броунинга, перешедших в разряд «культового» кино много лет спустя после их создания. Успевшая родиться в Петрограде в 1919 году и умершая всего лишь два года назад в Австралии, сперва беби-балерина, а затем прима Ирина Баронова, снимавшаяся не так чтобы много, но зато лично знакомая с автором книги, которому «посчастливилось… даже гостить у неё дома». Конечно же, сверххаризматичный Юл (Юлий) Бриннер, появившийся на свет на Сахалине и прославившийся на весь мир как один из бороздящей просторы Дикого Запада «Великолепной семёрки»…
Мы назвали лишь первых четверых по алфавиту из раздела книги «Актёры» – там их в четыре с лишним раза больше (включая, естественно, и великого Михаила Чехова, и «самого знаменитого русского в Голливуде» Акима Тамирова, и даже Ивана Мозжухина, у которого за океаном карьера явно не сложилась, завершившись на одной-единственной картине). А далее следует ещё более любопытный и визуально выразительный раздел «Фильмы», живописующий поступательное развитие «русской темы» в эпоху золотого голливудского века: от развесистой клюквы 1932 года под названием «Распутин и императрица» до снятого 33 года спустя и увенчанного пятью «Оскарами» «Доктора Живаго».
Сопровождающие весь этот прекраснейший коллекционный во всех смыслах фоторяд тексты могли бы быть, конечно, чуть более оригинальны и самостоятельны – в основном массиве они представляют собой сведения, извлечённые с авторитетных киносайтов, в первую очередь c библии киномана imdb.com, лишь изредка расцвеченные собственно авторским отношением. Но это, право слово, такие мелочи по сравнению с той красотой и выразительностью, что обрушиваются на тебя буквально с каждой страницы. Что же до ошибок и неточностей, которых в труде «историка моды», но никак не кино также встречается порядком, то здесь всё видится, было бы на то желание, легко и быстро поправимым. Дело в том, что Александр Васильев, как истинный специалист в своей области, задумал выпустить настоящий труд в двух размерах: пока мы имеем перед собой вариант mini, но не за горами, насколько можно судить по предисловию, и maxi-альбом. Очень хочется надеяться, что вот оно-то (ну, может быть, не в первом издании, но хотя бы в третьем или пятом, не дожидаясь десятого) выйдет «исправленным и дополненным», достигнув, таким образом, сущностно необходимой здесь гармонии формы и содержания.
Н. ПОСТРЕЛ
Прокомментировать>>>
Общая
Комментарии:
Серебряный шнур театра не рвётся
Книжник
Серебряный шнур театра не рвётся
САМАЯ ЧЕЛОВЕЧНАЯ
Представляем самые заметные, по версии «ЛГ», издания по истории искусств 2010 года
«На что ушла моя жизнь»: Книга о Валентине Ермаковой / Составитель и редактор О. Харитонова. – М.: Новое литературное обозрение, 2010. –160 с.: ил. – 1000 экз.
Год назад в Музее-квартире К.С. Станиславского проходила презентация книги, о которой наши читатели знают, – «Великое культурное противостояние», – посвящённой Анне Гавриловне Бовшек. Её составил народный артист России Авангард Леонтьев, издание отмечено как лучшая просветительская книга года. Мы с Евгением Мироновым бродили по этому удивительному дому, рассматривали чудом сохранившиеся экспонаты, потом он говорил в своём выступлении, как важно не забывать учителей. Ведь именно Бовшек выделила когда-то мальчика Гарика Леонтьева из студии художественного слова при Московском доме пионеров… Прощаясь, Евгений Витальевич сказал: «Да, надо долги отдавать. Книгу пора выпускать».
Речь шла как раз об издании, увидевшем свет буквально через несколько месяцев. Акция по поддержке театральных инициатив при Совете по культуре и искусству при президенте России, которой руководит Миронов, выделила грант на его выпуск. И теперь смотрит на нас с обложки Валентина Александровна Ермакова (1924–2003). Замечательная провинциальная (в высоком смысле слова) актриса, народная артистка СССР, лауреат Госпремии и премии им. Станиславского (выходит, что разговор с её любимым учеником в музее великого режиссёра не был случайным).
Олег Табаков, который ребёнком запомнил ермаковскую Алёнушку в саратовском ТЮЗе, пишет в предисловии: «Она прошла полный курс подъёмов, бед, взлётов и падений. И дело не в том, каких официальных званий она достигла, а в том, что вовремя поняла, что жизнь на ней не кончается, что «серебряный шнур» театра не должен оборваться, что достоинство художника заключается и в том, чтобы сделать всё для передачи его в руки тех, кто приходит после».
Ольге Харитоновой удалось собрать, наверное, всё или почти всё, связанное с Валентиной Александровной. Здесь и собственные воспоминания актрисы – внутреннее путешествие, где никто и ничто не ограничивало её маршрутов. «Она словно ещё раз проживала свою жизнь под бесстрашным и беспощадным прицелом открывшегося ей самой нового взгляда», – подчёркивает составитель. Но после второго инсульта Валентина Александровна уже не встала. И тогда разговор о ней продолжили её ученики и коллеги.
Летом, предваряя выход книги, «ЛГ» напечатала очень личные воспоминания Евгения Миронова о своём педагоге, увеличив будущий тираж на 148 тысяч экземпляров. Жаль, что не нашлось на газетных полосах места для текста режиссёра Александра Дзекуна «Контесса, или Радость бытия» – настоящего очерка нравов провинциального театра, взаимоотношений артистов, любви-ненависти-зависти. Актриса Галина Тюнина нашла очень точные слова для рассказа о Валентине Александровне, от которой она ушла (!) со второго курса, уехала из Саратова и устроилась в детсад. А потом «кто-то из ребят с курса позвонил мне и передал просьбу Ермаковой, чтобы я вернулась». Будущая звезда театра Фоменко села в поезд… «Она ни словом, ни намёком, ни тогда, ни потом не напомнила о скандале, который случился. Как будто не было ничего, будто я вышла погулять и вернулась». Таково было силовое поле таланта Валентины Александровны. И если б не оно, Максим Матвеев не работал бы сейчас в МХТ и не снимался в кино, не скрывался бы от папарацци с красавицей-женой, а был бы, скорее всего, юристом. «Она выдернула меня из совсем другой жизни, привела в профессию и всегда чувствовала свою ответственность за этот поступок, старалась, чтобы я не пожалел».