Литературная Газета 6305 ( № 4 2011)
Шрифт:
«Прощай, мой дорогой Всеволод! Я умираю, дни, а может быть, и часы мои сочтены. Я хвораю, в общем, со дня смерти мамы (18 апреля). Но сейчас опухоль на ногах приняла такие чудовищные размеры, что это вызвало круглосуточную температуру в 38 градусов, а изношенное сердце отказывается работать при такой температуре. Что будет с Марой? Бедная девочка!» Дальше мама сообщила отцу адрес Тамары Павловны, написала о судьбе родственников и закончила письмо трагическими словами: «Ну, прощай, мой родной. Постарайся не потерять Мару из вида. Крепко-крепко тебя целую. Твои переживания по сравнению с нашими были детскими игрушками. Твоя Лиля». На последних фразах стоит штамп с подписью перлюстратора:
– Да, переживаний досталось всем членам вашей семьи. Не будем взвешивать на весах, кому больше, кому меньше. Хорошо ещё, что удалось сохранить эти письма, фотографии, сохранить память о вашей семье. Ведь во многих семьях война уничтожила всё.
– Конечно, конечно. А вот этот альбом – он всколыхнул во мне все переживания. Я будто всё пережила заново.
Мы рассматриваем фотографию. Мама в кокетливой шляпке, рядом с ней девочка в шубке, валеночках с галошами. Все беды ещё впереди. Но впереди и жизнь, и встреча с фотографией, нашедшей свою героиню почти шесть десятилетий спустя. Тем, кто родился после войны, многого уже не понять и того, что пережило военное поколение, не пережить. Можно только слушать рассказы тех, кто выжил, и постараться осознать, попытаться почувствовать, что они пережили, и сохранить это в памяти… И отдать дань вечного уважения и вечной благодарности. Те, кто пережил блокаду, были обычными людьми. Они сумели совершить невозможное – пережить ледяной ад. И не только пережить, но и остаться людьми. Они уходят, и вместе с ними уходит история. От нас зависит, чтобы она не ушла навсегда.
Татьяна ЛЕСТЕВА, САНКТ-ПЕТЕРБУРГ
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 3,0 Проголосовало: 2 чел. 12345
Комментарии: 02.02.2011 08:38:55 - Татьяна Яковлева пишет:
Татьяне Лестевой - слава и честь! Ура!
В том далёком сорок пятом
Живые и мёртвые
В том далёком сорок пятом
ПОБЕДИТЕЛИ
Знаю книги Василия Субботина (изданные и ещё неизданные) всю сознательную жизнь. И всё равно, читая вышедший к 65-летию Победы пятитомник (Издательство «Новый Хронограф», 2010), снова и снова думаю о судьбе писателя и его работе.
Вот всемирно известная книга «Как кончаются войны». О штурме Берлина и Рейхстага. Повторю уже не раз напечатанное… Башенный стрелок Василий Субботин – уроженец деревни Субботинцы Вятской губернии, 1921 года рождения – встретил войну 22 июня 1941 года на западной границе, в танковом полку. Отступал, сражался, был ранен. В зиму 43/44, после трёхмесячных офицерских курсов, танкист Субботин по случайности оказался в стрелковой дивизии, в редакции газеты «Воин Родины». Именно эта 150-я стрелковая дивизия – обычная, рядовая, не гвардейская и не краснознамённая – взяла здание Рейхстага в Берлине и водрузила над
Чем дальше мы уходим от тех лет, тем чаще обращаемся к книге «Как кончаются войны». Потому что хотим знать, а как оно было на самом деле. Кто там был, что сказал, что сделал. Вот, например, подвиг Петра Пятницкого, забытого первого героя Рейхстага. Забытого, если бы не Субботин. Но перед этим – несколько строк из другой главы: «Знаете ли вы, что значит подняться в атаку первым? Первым не первым, всё равно! ...Я когда в сорок первом поднимался – было мне легче. Наверно, потому, что молод был».
В тот день, 30 апреля сорок пятого, все понимали, что война вот-вот закончится. Знал, конечно, и Пётр Пятницкий.
«Среди имён бойцов и офицеров – людей, бравших Рейхстаг, забыто имя Пятницкого, Петра Пятницкого. Между тем именно он первым выпрыгнул на мостовую из окна дома Гиммлера, когда начался штурм, при первой атаке. Потом, под огнём, у канала, когда роты надолго залегли, встал солдат с красным полотнищем – только здесь он его развернул – и увлёк за собою своих товарищей. Это был Пётр Пятницкий.
А потом человек со знаменем упал…
Когда под вечер, после артиллерийской подготовки, атака была возобновлена и бойцы его батальона подбежали к Рейхстагу, Пятницкий лежал перед подъездом с флагом в руках. И чтобы его не затоптали, его отнесли и положили у колонны… А потом о нём забыли. А когда хватились – его уже похоронили где-то в братской общей могиле».
С флагом в руках пробежал под огнём через площадь и упал на ступенях Рейхстага… Эпос! Античный эпос!
Когда в 1965 году вышла книга «Как кончаются войны», о ней восторженно отозвались крупнейшие писатели страны – от Николая Тихонова до Константина Симонова. Ираклий Андроников прислал автору телеграмму: «Своей книгой Вы давно уже в будущем, только люди об этом ещё не догадываются».
В то время самую большую читательскую почту получал Сергей Смирнов – автор «Брестской крепости», ведущий телепередачи «Подвиг». А после него – Василий Субботин. Один конверт был даже надписан так: «Москва, Субботину». И почтовики нашли адресата!
У писателей, работающих в таком жанре – назовём его художественной документалистикой, – особая судьба. Тут не спрячешься за «художественный образ». Каждое слово – под взглядом твоих же героев. Автор должен быть скрупулёзно точным во всём. Вот почему Симонов назвал книгу Субботина романом от первого лица – «не по жанру включённых в неё вещей, а по более важному признаку – по цельности её духа».
Полвека назад Василий Субботин написал: «Я один из немногих оставшихся в живых – один из родившихся в 1921 году. Когда началась война, нам было по двадцать лет. Нас почти не осталось… Какое это было поколение… Как штыки!»
Сам строй книги «Как кончаются войны» не совсем совпадал с тональностью тех дней, времени, когда она создавалась. Да ещё в описании заключительных событий войны. Ведь был фильм «Падение Берлина», в финале которого народы мира восторженно приветствуют Сталина. А Субботин – про какого-то рядового Пятницкого, который поднял наших в атаку, с флагом в руках рухнул под пулями уже на ступенях Рейхстага, был похоронен в братской могиле и до 1960 года, до выхода берлинских рассказов Субботина в «Правде» и «Новом мире», числился без вести пропавшим. А ещё про какого-то Гаркушу, про Булатова и Кошкарбаева…