Литературная Газета 6310 (№ 5 2011)
Шрифт:
Громкие разговоры и женский смех заглушают льющуюся из динамиков музыку. В этом баре всегда звучит радиостанция The Bear, она крутит классический рок, под звуки которого я вырос. В России такие вот «народные» бары зачастую охраняют хмурые мужчины в униформе. Здесь обходятся без них. За целый сезон у Лоры я наблюдал одну-единственную драку: сцепились две истеричные пьяные девки, они обменялись оплеухами и, визгливо матерясь, катались по земле, пока их не растащили.
Скоро closing time, закрытие. Лора и Марк аккуратно соберут мусор в пакеты, которые ночью подберёт специальная машина. Из пакетов не выпадет ни одной бумажки и ни одной пивной пробки, берег водохранилища встретит новый день первозданной
Время за полночь, вокруг все свои, и Джонни забивает косяк прямо за столом.
– Ты сегодня какой-то депрессивный. Может, затянешься? – подмигивает Джонни, протягивая косяк, от которого поднимается вьющаяся струйка сладковатого дыма.
– Спасибо, не хочу. Ты же знаешь, я не фанат этого дела.
Лора несёт пиво, устало присаживается за стол и заводит small talk – разговор ни о чём, популярная здесь форма общения.
Я заказал Лоре ещё одну кружку, заказал, кажется, целую вечность назад, почему она её не несёт? И почему всё вокруг стало таким медленным и плавным?.. А вот и Лора с новым пивом, делаю жадный глоток и сразу же прошу принести ещё.
Скоро наступит осень. Какого цвета канадская осень? Русскую называют золотой, в канадской осени главный цвет красный. Скоро пойду домой и попытаюсь уснуть. Это будет непросто: по ночам я привык трудиться.
Оooops! До закрытия сегодня досидеть не удастся, звонит Лоуренс: есть сверхурочная смена, ты как?
Я всегда готов, за это платят полторы ставки. Буду всю ночь работать в цехе один, чтобы не тянуло в сон, врублю на полную катушку радио. Ещё одно виски и кружку пива на дорогу. Неплохо… И ещё один вискарь – за ударный труд. Теперь пора.
– До свидания, Лора. Спасибо за холодное пиво и тёплую атмосферу…
Утром охранник обнаружит сборщика спящим на рабочем месте в душистом облаке перегара. В России такие подвиги воспринимаются с тёплым пониманием, в Канаде приравниваются к попытке обанкротить корпорацию.
Ну что за нравы!.. Надо искать новую работу.
Что ж, найдём. Руки не отсохли.
…Вскоре я уже работал ночным охранником в небольшой секьюрити-компании, сторожил сны и грёзы граждан этой тихой страны. И по ночам, осмысливая окружающую меня реальность, думал: неужели вот такая размеренная, хорошо организованная жизнь нам, россиянам, не по плечу?
Или это только моя личная проблема?
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 3,7 Проголосовало: 3 чел. 12345
Комментарии: 11.02.2011 16:36:50 - Олег Сергеевич Тапин пишет:
Хорошо читается, тёплая фактура, мрачновато.
Спасибо за информацию.Хотя мрачновато, прямо-таки труд на износ, 10 кв метров, и выпить можно только в обмен не потерю работы. Кошмар. А вот вторую мировую таки действительно выиграли США, мы никак не научимся отличать её от Великой отечественной.
Кто
Человек
Кто продаёт… Родину?
ВОПРОС РЕБРОМ
Пьянство в России давно уже признано национальной бедой. В среднем россиянин потребляет в год, по статистике, 18литров спирта, тогда как 15литров достаточно для вымирания нации. Но у алкоголя (символом которого в России стала водка) помимо его влияния на физиологию есть и другая – внешняя – сторона. Я говорю о бутылочной этикетке. Она не участвует в формировании алкогольной зависимости, но изменяет наше мышление.
Для того чтобы продать товар, нужно сделать его узнаваемым. Нужно так его преподнести, чтобы покупатель, увидев этикетку, обрадовался ей, как старому другу. Именно это узнавание и учитывают в своей работе те, кто создаёт бренды, то есть легкоузнаваемую символику товара. Но вот загадка: иногда эта символика идёт вразрез и со смыслом самого товара, и с нашими нравственными, историческими и другими ценностями.
Создатели брендов спекулируют на наших чувствах (в том числе на чувствах патриотических, религиозных), так как знают, что человек на чувственном уровне запоминает лучше, чем на логическом. Вот так слово, пришедшее к нам с бутылочной этикетки, заставляет нас по-новому мыслить, хотя и сами мы можем этого не осознавать.
Вот, например, водки с «русскими» названиями: «Русь-матушка», «Русская», «Русская слава», «Русский характер». То есть теперь продать «Русь-матушку» можно совершенно законно – с магазинного прилавка.
Очевидно, что названия эти поддерживают древний, укоренившийся миф о беспробудном русском пьянстве. И, с другой стороны, разве у нас нет иной славы, кроме водки? Нет великих военных побед, космических взлётов, трудовых подвигов?
Есть и иные «патриотические» названия нашего рокового напитка: «Гербовая», «Георгиевская», «Моя Вологодчина», «Господа-офицеры». Не придумаешь лучшего способа унизить русское воинство, чем назвать водку «Господа-офицеры». А герб на «Гербовой», видимо, преобразован из государственного. Кстати, о символике. Изображение всадника на государственном гербе восходит к иконе святого великомученика Георгия Победоносца – одного из самых почитаемых на Руси святых. Георгиевская лента (которая присутствует на водке «Георгиевская») также символикой своей восходит к этому святому. Георгий Победоносец, как вы помните, копьём поражает змея. А ведь зелёным змием называется порок пьянства. Само выражение «зелёный змий», по одной из версий, родилось на стыке выражения «зелено вино» и библейского образа дьявола-змея. То есть этикетка на бутылке «зелёного змия» символически связана с тем, кто этого «змия» побеждает. Не абсурд ли?
Впрочем, есть ещё более абсурдные названия, например, те, которые соотносятся с церковными темами. Как, скажем, можно назвать водку «Богородская», если чудесно обретённой и чудотворной иконе именно Богородицы («Неупиваемая чаша») молятся об избавлении от недуга пьянства? Как можно назвать водку «Благодать», если сам этот напиток призывает на пьющего отнюдь не благодать, а нечто как раз обратное? Ну и наконец водочное название «Преображение» мог придумать только угрюмый, отягощённый злой иронией человек.
Ещё водку называют именами выдающихся исторических деятелей. «Афанасий Никитин», «Семён Дежнёв», «Ерофей Хабаров», «Иван Сусанин», «Князь Шуйский», «Барон Врангель» – это далеко не полный перечень подобных наименований. Обращение к именам – это если не безнравственный, то уж по крайней мере исторически вредный способ рекламы. Представьте сцену: приходит сын из школы, с урока, на котором узнал, как Иван Сусанин спас Россию, а отец дома квасит, и на столе у него бутылка с этикеткой «Иван Сусанин». Не придёт ли сыну в голову печальная мысль: «А теперь «Иван Сусанин» погубит нашу семью…»