Литературная Газета 6326 ( № 22 2011)
Шрифт:
Явила миру русского поэта!
Поэт тот знал: вдали от красоты
Родной земли всё горечью чревато.
Он знал, ища зелёные цветы–
О, как мы их спохватимся когда-то!
Роман СЛАВАЦКИЙ
***
О, эти потемневшие листы
черкизовского старого альбома,
где собраны уютно и знакомо–
рисунки и засохшие цветы!
Аллеи вновь тенисты и густы,
и вновь нарядна барская истома.
Вот– призрак заколдованного
и Трёх Церквей парящие кресты.
И пышный плащ надгробного барокко,
и строгий классицизм,– увы, далёко
развеяны, как воздух над рекой.
Но прошлое горит пестро и пряно
за створками багряного сафьяна
летящею ахматовской строкой.
Анна Ахматова, 16 июля 1936
Один лишь день палящего июля:
тридцать шестой,
зажатый страхом год.
Но вот– заклятья Вечности коснулись
багряной арки Пятницких ворот;
и особняк с изысканным фронтоном
не памятником стал, а просто фоном.
Всего лишь час в кремле, в его ограде!
Но этот миг, прошедший сквозь века,
заговорит «Сожжённою тетрадью»
и отзовётся трауром «Венка»…
Так встретились: наш Город,
славой полный,
и тайной облечённый– человек…
Но этот летний день–
Коломна помнит,
слагая строки в каменный ковчег.
В саду у Валентина
Июньский настой
Распалённых соцветий и трав…
На заспанный сад
пеленой опускается вечер,
и яблони дремлют,
узорные тени собрав,
и тёплый закат–
словно медленный век– бесконечен.
В костре догорают рубином
наброски стихов,
и пение птиц
наполняет вздыхающий воздух.
И светлая ночь
расстилает лиловый покров.
и там, в вышине,–
пробиваются первые звёзды.
Татьяна БАШКИРОВА
***
Мне из снов стихи кроить далось–
Вот такие дивные дела.
В осень рыжим отблеском волос,
По-другому жить я не могла.
Над своим немудрым бытиём
Не взгрустну, мой недруг, ты не жди:
Был у лета– яркий окоём,
А теперь вот– слякоть и дожди.
Только свет в окошке не погас,
Не растаял горестно, как дым.
Вот природа– та мудрее нас–
В грязь дороги сыплет золотым.
Кликну Музу– пусто у ворот.
А её дыханье– горячо!
Мне звездой сияет и зовёт
Стих мой, не написанный ещё.
Канут строки в облачную высь,
Чтоб упасть– цветком иной весны…
Дай-ка, Осень,
Я зажгу сугробы седины!
Женщина
Отблеск чистого утра во взоре храня,
Сторонилась обычных забот и тревог.
И казалось, жила для грядущего дня,
И казалось, что день тот
совсем недалёк.
Но увял перед нею сиреневый цвет,
Стали глубже глаза, а шаги– тяжелей.
Оглянулась. Подумала: «Где же рассвет?»–
Зарябило в глазах от ночных фонарей.
***
Виктору Мельникову
Разве всё– ни весны и ни радуги–
Только осень да хмурая темь…
Годы-листья кружили и падали,
Но душа не угасла совсем.
За рассветными зорями давними
Улетели мои журавли.
Лиховеи свистали за ставнями,
Но души остудить не смогли.
Бродит в поле глухая метелица,
Укрывая полуночный след,
И прохожему чудится, верится,
И прохожему видится свет.
Коль ты друг и устал в неуютности–
Обогрейся… Тепло от печи.
Посидим,– будто оба мы в юности,–
У неярко горящей свечи.
Коли недруг– не брошу проклятия…
Тем, однако, и жизнь хороша:
У ветров четырёх на распятии,
Да на вечном распутье душа.
Вешняя сказка
Холодные сумерки– резче,
Злей ветра протяжного вой.
Подснежника хрупкие плечи–
В студёной воде снеговой.
В сугробах плутает дорога,
В полях– непролазная грязь.
А в небе– звезда светлоока
Над грешной землёй поднялась.
Она меж подружек несмело
Свою проносила красу.
Но как она вдруг разглядела
Продрогший подснежник в лесу?
Рванулась всем телом мгновенно,
Шагнула в кромешную тьму.
Презрев все законы Вселенной,
Спустилась на землю, к нему…
Встретенье
Такие сугробы зима намела,
А думали– вовсе она не придёт!
Я вытерла пыль и полы подмела,
И стынет в кастрюле горячий компот.
Звонок телефонный… задержится муж:
Работа, мол, срочная, и допоздна.
Сынуля родной в дальнем рейсе
к тому ж…
Сижу у окна и вздыхаю одна.
Ну хоть бы котяра явился пока!–
Куда там… Гуляет… Весенние дни.
Тебя заклинаю я издалека,
Молю: «Ну, пожалуйста, мне позвони!»
Синеет в окне. Темнота. Скукота.
И нет ни звонка от тебя, ни кота.