Литературная Газета 6394 ( № 47 2012)
Шрифт:
Он понял, что живописцы города нуждаются в сплочении (не все, разумеется, но немалая часть). Сейчас костяк "дубненской кучки" составляют полтора десятка мастеров. Дважды в год объединение проводит выставки. Многие из "костяка" влились в ряды Союза художников Подмосковья и теперь участвуют в областных выставках. Вот-вот реализуется новый проект "Художники наукоградов", предполагающий совместные выставки и обмен ими. Автор и главный двигатель проекта - Александр Пасько. Он также курирует организацию и проведение областных художественных выставок, работает методистом научно-методического центра Министерства культуры Московской области. В апреле нынешнего года победил в областном конкурсе "Лучший руководитель муниципальной организации культуры - 2012" в номинации "Лучший руководитель учреждения дополнительного образования
Личная его работа также идёт успешно. В мае прошла выставка в Министерстве культуры Московской области, в сентябре - в городе Нова Дубница (Словакия) - побратиме Дубны. Следующую запланировано провести в Братиславе. В декабре в офисе Московского областного отделения Союза художников России будут экспонироваться работы Александра Пасько и ещё двух дубненских мастеров - Юрия Мешенкова и Алексея Качана. А всего на счету Александра Пасько - полусотня выставок. С 2006 года он - член Союза художников России.
Родился Александр Пасько в Мурманске в 1970 году, отучился в художественной школе, куда, чтобы поступить, требовалось сдать три экзамена, при этом два - на "пятёрки", конкурс был очень большой. На художественно-графическом факультете педагогического института во Владимире получил специальность преподавателя ИЗО и черчения и ушёл, как говорится, в свободное плавание, принялся сотрудничать с издательствами, иллюстрировать книги, в основном миниатюрные.
В 1993 году он поселился в Дубне и очень быстро привлёк внимание художественной общественности. Большой успех имела первая его выставка, где мастер представил книжные иллюстрации к русским народным сказкам и произведениям Н.В. Гоголя. Его дар оценили и издатели, начиная от издательства "Яуза" и заканчивая издательским отделом Русской православной церкви. В общей сложности Александр Пасько оформил и проиллюстрировал 46 книг. Миниатюрную книгу "Руслан и Людмила" с его иллюстрациями приобрела Президентская библиотека. Сейчас книжной графикой художник занимается меньше: утолил, по его выражению, голод. В последние годы основные направления его творчества связаны с детской тематикой ("детей нужно веселить и радовать") и с православием. Недавняя работа, которая для него очень важна, - серия картин "Символы евангелистов". Не обходит он стороной и пейзажи. "Основная задача художника - попытаться передать красоту и совершенство окружающего мира, показать, как Бог всё прекрасно устроил, обратить внимание человека на то, что он до этого не замечал", - считает Александр Пасько.
Складывается впечатление, что этому мастеру всё по силам. Как он сам говорит: "Тридцать лет рисую и все тридцать лет учусь". Сейчас он всё больше пишет акрилом и темперой, продолжает работать в графической технике цветного карандаша. А ещё ему интересна акварель. "У меня есть желание показать, что если художник - профессионал, он должен уметь делать всё. Все эти реплики "у меня не складывается", "я не могу придумать" - всего лишь отговорки. Я не понимаю, что значит "образ не родился". Надо нарисовать, предположим, Фемиду, берёшь и рисуешь Фемиду. И портрет сделаешь, и кафе распишешь, и на большом холсте нарисуешь, если ты - художник-профессионал". Впрочем, пару раз мастер предложения отклонял, потому что они противоречили его нравственным устоям. Отказался, к примеру, проиллюстрировать книгу, в которой высмеивались древние славяне[?]
Когда же он всё успевает? "Мне иногда кажется, что я проживаю одновременно несколько жизней: директорствую, курирую работу художников Дубны, занимаюсь собственным творчеством. Но именно это придаёт мне смелость при принятии решений, именно это развязывает мне руки". Вести такую насыщенную жизнь без надёжного тыла невозможно. Жена Юлия - не только этот самый надёжный тыл, но и главный критик художника Александра Пасько. У него до сих пор лежат работы, которые она забраковала, руки не доходят их поправить. А правит мастер до той поры, пока жена не произнесёт долгожданную фразу: "Ты молодец!" Есть основание доверять ей, ведь она - тоже художник, училась вместе с ним. Ещё в художке преподаватель советовала ребятам жениться только на человеке своего круга. Тому совету Александр очень благодарен.
"Я вывел для себя критерий, - говорит Александр Пасько, - если так называемое художественное произведение удовлетворяет критиков как профессионалов и при этом нравится широкой публике, то оно - произведение искусства. Если одна из этих составляющих выпадает, то какое же это произведение искусства?" Этому кредо Александр Пасько и следует, хотя признаёт, что оно, возможно, подходит не каждому художнику, но для него это главный ориентир.
Светлана КОЗЛОВА,
ДУБНА
Небо белое, как глина
Небо белое, как глина
Диалог о Филипе Ларкине (фрагменты)
Переводческая "кухня" остаётся за пределами текста, который попадает к читателю очищенным от творческих мук, длительных поисков соответствий на другом языке и в иной поэтике. Мы имеем редчайшую возможность "подглядеть", как работают переводчики. Алексей Макушинский, [?]Георгий Яропольский размышляют о подходах к переводам Филипа Ларкина, которого в 2003 г. Общество поэтической книги назвало самым любимым читателями из послевоенных поэтов Великобритании, а газета The Times в 2008 году - лучшим британским писателем послевоенной эпохи.
М.
– Поэт Филип Ларкин (1922-1985) в России пока почти неизвестен, и при разговоре о нём неизбежно возникает проблема перевода. У Ларкина каждый звук взвешен, каждое слово продумано, а я вынужден переводить его жалкой прозой. Постараюсь, чтобы эта проза жалкой и оставалась, иными словами - благозвучие перевода приносится в жертву близости к оригиналу. "Поэзия" при такой процедуре, разумеется, исчезает. Сам же я открыл его для себя, читая двуязычную, с параллельным немецким, тоже прозаическим переводом, антологию английской поэзии XX века.
Я.
– Да, при стихотворном переводе неизбежны потери. Но "подстрочный перевод никогда не может быть верен", - заметил Пушкин. А вот в стихах, несмотря ни на что, возможны удивительные компенсации[?] Впрочем, могут сосуществовать оба подхода.
М.
– Ларкин в упомянутой антологии открылся мне на стихотворении Next, Please ("Следующий, пожалуйста"), относительно раннем, 1951 года, одном из самых пленительных и самых безнадёжных его стихов: "Мы все стремимся к будущему, все надеемся на лучшее, вот и приучаем себя к ожиданию; дурная привычка. И что-то, в самом деле, всегда приближается, каждый день мы говорим себе: после, когда-нибудь[?] и смотрим с берега, как всё ближе подходит крошечная, ясная, сверкающая армада обещаний. Как медленно они движутся! Как много времени теряют, отказываясь поторопиться! И всегда они оставляют нас с нашим разочарованием, потому что, хотя ничто не задерживает их и мы так ясно видим их склонённые снасти, сверкающую медь, и каждый канат в отдельности, и флаг, и на носу корабля фигуру с золотыми грудями, ни один корабль не пристаёт, на якорь не становится; ещё не успев сделаться настоящим, он уже превращается в прошлое. До самого конца мы все верим, что каждый подойдёт, и пристанет, и выгрузит на берег все блага, которые заслужили мы нашим долгим и преданным ожиданием. Но мы ошибаемся. Только один корабль ищет нас, неведомый, с чёрными парусами, с громадным, без птиц, безмолвием за кормою. В его кильватере вода не пенится и не бьётся".