Литературная Газета 6401 ( № 4 2013)

Литературная Газета Литературка Газета

Неужели итоговое подчёркивание следовало провести двадцать лет назад? Всё, что мы любим в нашем прошлом, хочется защитить от дельцов, которые от придуманного ими кризиса, а точнее, отсутствия идей в их собственных головах пользуются ремейком, как спасательным кругом, строя свой авантюрный бизнес на чужом успехе. Раз за разом в этом тяготении псевдокинематографистов к ремейкам вырабатывается один-единственный плюс: зрителю оригинальные фильмы, подвергшиеся нападению неджентльменов, становятся ещё дороже[?]

Арина АБРОСИМОВА

Братья Чепмен и Эрмитаж

Братья Чепмен и Эрмитаж

КАЗУС

Актуальному

искусству нужны скандал, провокация, информационный взрыв - иначе его никто не заметит. Начиная с 1917 года (дата выставления в Нью-Йорке сантехнической "скульптуры" М. Дюшана "Фонтан") искусство ХХ века практикует то, что впоследствии получило название "реди-мейд" - эстетику "готовой вещи", когда статус произведения искусства автоматически получает любой предмет, коль скоро он назван "картиной", "скульптурой", "симфонией", "спектаклем" и, соответственно, представлен на той или иной "артплощадке" - в музее, на экране, в концертном зале. Если писателю нашего времени захочется назвать "романом" телефонную книгу, он это сделает без всякого труда, ибо такова его авторская воля, помноженная на деньги его издателя. Теоретики постмодерна прямо утверждают, что "фиксированная субстанция искусства распалась", а красота (она же истина и благо) является симптомом оставленного в далёком прошлом ("за Берлинской стеной") тоталитаризма. Современное искусство - это "событие", "игра", "перформанс".

Говорить об этих теоретических материях приходится потому, что сегодня это не теория, а практика. Если директор музея решил, что он выставляет картину, то это и будет картина. Именно так случилось в нашем уважаемом Государственном Эрмитаже, директор которого М. Пиотровский санкционировал экспозицию некоего "арт-объекта" английских братьев Чепмен. Думаю, что многие петербуржцы (и не только петербуржцы) видели своими глазами этот скандальный "объект", смысловым центром которого является крест, "украшенный" плюшевым клоуном и свиньёй.

Не думаю, что г. Пиотровский не понимает, что делает. Налицо унижение священного религиозного символа православия - религии, исповедуемой большинством русского населения нашей страны. Конечно, в искусстве возможно многое - кроме сознательного кощунства и религиозной провокации. В последнем случае любой (даже гениальный, с точки зрения постмодерна) "объект" теряет статус произведения искусства и переходит в другую социальную область - становится инструментом направленного концептуально-смыслового воздействия на массовую аудиторию. Не нужно многотомных исследований, чтобы квалифицировать воздействие "объекта" братьев Чепмен на православного зрителя как оскорбительно-антихристианское. Есть вещи, которые непозволительны даже очень большому таланту - а господа Чепмены таковым, увы, не обладают. Даже когда они изображают конец света.

В своё время, ещё при советской власти, наша либеральная интеллигенция любила рассуждать о том, что надо поднимать массового зрителя/читателя/слушателя до собственного уровня, и в подтверждение ссылалась на товарища Ленина, который, как известно, попрекал поэта Демьяна Бедного за то, что тот грубоват, идёт за читателем, а надо бы немного впереди. Говорилось это, разумеется, аккуратно, с подобающими реверансами в сторону народа, которому, как считалось, и принадлежит в конечном счёте любое искусство. Сегодня об "улице", вздумавшей поучать профессиональное сообщество, директор Эрмитажа говорит прямо и недвусмысленно: дескать, не суйтесь туда, в чём вы ничего не понимаете. Вкусы толпы не могут служить ни эстетическим, ни нравственным ориентиром. Музей сам всё решит - и что такое искусство, и что вам показывать, а что нет. Получается, что крупнейший государственный общенациональный музей предназначен для узкой группы искусствоведов, да и то только определённой ориентации. В самом деле, главная тайна так называемого актуального искусства заключается в том, что его не существует. Боюсь только, что в результате подобных эстетических парадоксов может произойти серьёзный мировоззренческий конфликт между народом и либеральной частью интеллигенции.

Александр КАЗИН,

доктор

философских наук, профессор

Санкт-Петербург

Пушкин в стиле рок

Пушкин в стиле рок

А МУЗЫКА ЗВУЧИТ

Премьера уникального проекта композиторов Андрея и Ольги Петровых по повести А.С. Пушкина "Капитанская дочка", поставленного Государственным музыкальным театром для детей и юношества "На Басманной", прошла с успехом.

Это редкое, ни разу не исполнявшееся в Москве, совместное произведение отца и дочери - двух талантливых людей, каждый из которых шёл своей творческой дорогой. Блистательно работая в разных музыкальных жанрах - от симфоний до балетов и опер, Андрей Павлович Петров сумел стать всенародно любимым композитором благодаря своей волшебной музыке к легендарным фильмам "Я шагаю по Москве", "Человек-амфибия", "Берегись автомобиля", "Служебный роман", "Вокзал для двоих", "Осенний марафон" и т.д. Ольга, унаследовав от отца редкостный мелодический дар и удивительное чувство формы, свободное владение оркестром и мастерское умение развивать музыкальные темы, уже с первых собственных сочинений проявила себя как интересный композитор со своим почерком, неповторимой интонацией и иными музыкальными пристрастиями. Известность молодому композитору Ольге Петровой принесла яркая музыка для детей - опера "Винни-Пух", балет "Гадкий утёнок" и др.

– Так уж получилось, что и в юности, и в зрелости моя музыка абсолютно не похожа на музыку моего отца, - рассказывает Ольга Андреевна, - и трудно было представить, что мы могли бы сочинять что-то вместе. Но оказалось, что мы можем сойтись с ним в совместной работе над сочинениями, где есть какой-то сюжет или требуется музыкальная стилизация, как это и произошло при создании музыки к "Капитанской дочке".

Я подключилась к работе над этим мюзиклом не на начальном этапе, - продолжает Ольга Петрова.
– Идея проекта принадлежала одному американскому театральному центру, который пригласил к сотрудничеству папу, озадачив его выбором темы. Папа решил, что лучший сюжет для совместного российско-американского проекта - "Капитанская дочка", и началась кропотливая и непривычно длительная для российского композитора работа. У нас как? Если театр заказал - всё делается быстро: пишется музыка, репетируется спектакль, играется премьера. А в Америке получилось иначе. Там написали один номер, исполнили его в каком-то студийном варианте, посмотрели, подумали, что-то переделали. Взялись за другой. Что-то вроде такой лабораторной работы, которая длилась, кажется, года два или три. И надо было всё время ездить в США и обратно. И в какой-то момент папе это надоело, и он спросил: "А можно я подключу дочку?" А у нас с ним к тому времени уже был опыт совместного написания музыки к сериалу "Петербургские тайны", так что он, наверное, был уверен, что я его не подведу. И вот тогда уже в работу активно включилась я, причём с большим удовольствием.

На вопрос, не страшно ли ей было сочинять музыку к "Капитанской дочке", оказавшись, по сути, "с Пушкиным на дружеской ноге", Ольга Андреевна сказала, что она всегда думала, что вряд ли решится когда-нибудь писать что бы то ни было по произведениям Пушкина. Но в работе над "Капитанской дочкой" этот психологический барьер ей удалось преодолеть благодаря тому, что музыка создавалась не на первоисточник, а на английский текст, написанный американскими либреттистами, так что это был опосредованный Пушкин.

Премьера того, американского спектакля "Капитанская дочка" - с живым оркестром, красочными декорациями и костюмами - состоялась в 2004 году в Бостонской консерватории. А потом, спустя некоторое время, счастливый шанс услышать "Капитанскую дочку" Андрея и Ольги Петровых появился у зрителей Санкт-Петербурга - петербургский театр "Рок-опера" сделал свою, русско[?]язычную версию (автор - Альбина Шульгина), превратив мюзикл в рок-оперу. И наконец, теперь это оригинальное произведение украсит театральную афишу столицы.