Литературная Газета 6413 ( № 17 2013)
Шрифт:
Это аукается по сей день: машин много, а дорог не хватает.
Несмотря на то что я родился в Ростове-на-Дону, меня четырёхмесячным родители привезли в Москву. Я тут вырос. Помимо двух лет эвакуации в Свердловске, я всю жизнь в Москве, её патриот. Так вот я скажу: мне жалко, когда искажается облик Москвы новыми высоченными зданиями. И тут я Лужкову, скорее, не комплимент сделаю, а упрёк: зачем было, где только можно, втыкать эти небоскрёбы?
Нужно обязательно сохранять городской ансамбль. Есть микрорайон, там всё больше пятиэтажки – вписывайтесь. А хотите иметь в каком-то районе небоскрёбы, так сносите пятиэтажки под
Взгляд «потомков Чингисхана»
Кирилл ТИТОВ, историк:
– Жить в Москве – значит, жить в постоянном психологическом дискомфорте, фрустрации, то есть в состоянии гнетущего напряжения, тревожности, чувства безысходности и отчаяния. Деструктивная социально-экономическая политика двух последних десятилетий привела к сверхцентрализации финансов, транспорта, экономических и трудовых ресурсов. Город, некогда рассчитанный на 5–6 миллионов человек, ныне населяют около 15, а с учётом приезжающих из Подмосковья – гораздо больше. Население московской агломерации – это почти 10% всех жителей России.
Остроты добавляет решение властей о завозе в столицу мигрантов из Средней Азии. Существует мнение, что это – следствие стихийного процесса: мол, декхане по своей воле отправляются на поиск лучшей жизни. Однако это совсем не так. Процесс ввоза дешёвой рабочей силы организован сверху в рамках целого ряда межправительственных соглашений со странами СНГ (например, от 28.03.1996 г. с Киргизией). Вербовкой желающих приехать в РФ целенаправленно занимаются государственные структуры стран СНГ, а квоты на въезд определяет российское правительство.
В последнее время много говорят о коррупционной составляющей процесса. Безусловно, это так. Однако, на мой взгляд, мало внимания уделяется другой стороне вопроса. Противостояние русской и азиатско-кавказской части населения в столице позволило власти, используя вечный принцип divide et impera («разделяй и властвуй»), перенацелить энергию политического и социального протеста, изрядно беспокоившего Кремль все 1990-е годы, в русло межнациональных конфликтов. Пассионарии, которые могли бы возглавить революцию, ушли в начале 2000-х в скинхеды.
Сегодня системные последствия изменения национального и культурного облика Москвы ощущает каждый житель. Всё больше сегментов социальной сферы занимают мигранты. В розничной торговле целые кланы заняли нишу обслуживающего персонала и менеджеров (вплоть до директоров отдельных ресторанов и магазинов в рамках сетей), причём даже в самых дорогих сетевых магазинах.
Врачи в поликлинике, водители общественного транспорта, парикмахеры, дети и их родители в школах – этот список можно продолжать.
Однако социальное пространство Москвы стало враждебным для многих русских москвичей. Подобного нет у соседей – в Белоруссии или на Украине. Существовать и действовать в этой среде можно, только прикладывая постоянное психологическое усилие. Всюду, куда бы вы ни пошли, вас встретит взгляд очередного «потомка Чингисхана». Банальный поход за продуктами превращается порой
Исправить ситуацию можно, и программа необходимых мер известна. Найдутся ли в России силы, которые смогут эти меры реализовать? На этот вопрос ответит только будущее.
Необъяснимое обаяние
Владимир ЖАРИХИН, заместитель директора Института стран СНГ:
– Когда мы пытаемся сравнивать во времени комфортность жизни в Москве, которая успела стать столицей другого государства, радикальным образом поменявшим общественный строй, то неминуемо наталкиваемся на относительность этого определения. В Москве, как в столице социалистического Советского Союза, понятия комфортности были одни, а в Москве – столице капиталистической России – они совсем другие.
Кроме того, я сам, как гражданин и человек, радикальным образом изменился. Молодым эмэнэсом (младшим научным сотрудником. – Ред. ) я был счастлив, когда носился в 1980 году по пустынной олимпийской Москве на своём горбатом, но вездесущем «Запорожце», а ныне в качестве сильно пожилого политолога я недоволен, когда моя кондиционированная иномарка стоит в глухой пробке.
Может, лучше сравнить Москву с соседними славянскими столицами – Киевом и Минском?
Да, конечно, Москва мощнее, динамичнее. За постсоветские годы быстрого, но довольно хаотичного строительства она, как ни странно, совсем не подурнела. По той простой причине, что разностильность, а то и полное отсутствие стиля были для Москвы той самой отличительной особенностью, тем особым московским стилем, который всегда её отличал, например, от Северной столицы.
А у наших братьев? И Киев, и Минск, каждый с неповторимым стилем, надо признать, значительно уютнее Москвы. Они более приспособлены к неспешной, уютной жизни. Там меньше театров и музеев, университетов и офисов, ресторанов и ночных клубов, но больше бульваров, сквериков и недорогих кафе с национальным ароматом. Там нет того московского бешеного ритма, который кроме москвичей, без угрозы для психического здоровья, могут выдержать, наверное, только жители Нью-Йорка или Шанхая.
Но, как ни удивительно, в Киеве и Минске москвичу очень хорошо бывает дней десять. Потом – вдруг – становится скучно. И ещё немного – и начинает неудержимо тянуть в такую невероятно пёструю, безумно дорогую, забитую пробками, но блестящую, необъяснимую в своём обаянии динамичную Москву.
Причём, сколько бы ни противопоставляли Москву всей остальной России, на самом деле она более тонко, чем чопорная Северная столица, воспринимает настроение страны. Москва 90-х щеголяла в малиновом пиджаке нового русского. Времена поменялись, и собянинская Москва убавила яркость красок, стала строже и элегантнее.
Опрос подготовил Владимир СУХОМЛИНОВ
ФОТОГЛАС № 17