Литературная Газета 6426 ( № 32 2013)
Шрифт:
Светлана НЕСТЕРОВА родом из казымских хантов Молдановых. Изучает хантыйскую литературу. Автор монографии о ведущем хантыйском писателе Еремее Айпине. Сейчас готовится к выходу работа о зачинателе хантыйской письменной литературы Григории Лазареве.
– Чем интересно для вас творчество Еремея Айпина? В чём новаторство его прозы?
– По творчеству Еремея Айпина можно изучать процесс развития хантыйской литературы: становление жанров, разнообразие тем и мотивов, систему образов, художественные средства и т.д.
– В хантыйскую литературу сейчас пришло несколько этнографов (в частности, Татьяна и Тимофей Молдановы). Насколько это обогатило современный литературный процесс? И чем обогатило этнографию?
– В литературное творчество Татьяна и Тимофей Молдановы пришли уже состоявшимися специалистами в области этнографии. Они опубликовали достаточно много исследований по фольклору и мифологии, а также сборников произведений устного творчества. Наверное, главная цель их исследовательской деятельности – сохранение и передача информации последующим поколениям хантов. Молдановы – противники помпезной демонстрации элементов народного творчества. Но они с удовольствием принимают участие в работе детских этнографических стойбищ, где через определённые педагогические приёмы создают подлинную этническую среду.
Вспомним сказки, которые Татьяна Молданова сочиняла для своих племянников. Они подготавливают к восприятию основ традиционного хантыйского мироощущения. Тимофей Молданов, имея большой исполнительский опыт аутентичных произведений, смог реализоваться в индивидуальном поэтическом творчестве.
Кроме того, Молданов – великолепный рассказчик, обладающий знанием сказочных традиций. Он способен заинтересовать собеседников увлекательными историями, которые вполне могут быть отдельными устными произведениями – быличками.
В последние годы, оценивая процесс развития науки в Югорском крае, надо признать: этнографы Молдановы – самые известные и цитируемые исследователи из числа народа ханты.
– Не так давно на Ямале очень ярко заявила о себе Юлия Накова (она – из приуральских хантов). Как вы оцениваете её творчество? Кто ещё из носителей шурышкарского диалекта вас заинтересовал?
– Юлию Накову я знаю как исследователя в области этнографии. Очень интересны её публикации, подготовленные на основе собственных наблюдений за изменением мироощущения человека, живущего в тундре и переехавшего в город.
Не так давно я прочитала в журнале "Мир Севера" и прозу Наковой. В литературу, как мне кажется, она пришла через этнографию. А эта наука даёт ключ к познанию каких-то сакральных вещей, которые не всегда понятны обычному человеку.
Всегда радуют новые имена. Мне интересны сочинения Владимира Енова, Дарьи Озеловой, Николая Нахрачёва[?]
– В последнее время у хантов сформировалась не только замечательная плеяда писателей (к названным вами именам я бы добавил Леонтия Тарагупту, Елену Тарлину и Ульяну Молданову), но и появились собственные литературные критики и исследователи. Я имею в виду, в частности, Марину Рачинскую и её работы о писателях из числа шурышкарских хантов и исследования Реональды Ользиной о носителях среднеобского диалекта. Чего уже удалось добиться хантыйским критикам? И какие проблемы пока не решены и требуют дальнейшей работы?
– Заслуга Марины Рачинской – в представлении
По поводу Ользиной я бы с вами поспорила. Она прежде всего журналист. Ользина в региональной прессе высказывает своё личное мнение об утрате языка и традиционной культуры и ищет пути создания единого литературного языка народа ханты. Её тревоги мне понятны.
Но не так давно Ользина сказала, что у нас, у хантов, пока некого изучать. «Получается, что достаточно хоть что-то и как-то написать, – заявила Ользина, – чтобы считаться хантыйскими Пушкиными или Толстыми». На мой взгляд, никто из числа ханты не претендует на то, чтобы стать ещё одним Пушкиным. Но каждый из наших самородков стремится следовать примеру великого писателя.
Беседу вёл Василий КАЛМЫКОВ
Теги: хантыйская литература , Светлана Нестерова , Григорий Лазарев
Точка возврата
Реакция на книгу может быть очень разной. От презрительного "Фу! Какая фигня!" до катарсиса, восторженного состояния, о котором писал ещё Аристотель. В самом деле, бывает так, что, прочитав книгу, ходишь потом задумчивый и одухотворённый. И бывает наоборот, когда сразу отчётливо осознаёшь, что перед тобой скучнейшая бессмыслица. Но это два крайних состояния, два полюса, а между ними множество других состояний, каждое из которых типично для той или иной эпохи. Сейчас, мне кажется, как раз такая эпоха, когда самой распространённой позитивной оценкой произведения искусства является краткое: «Прикольненько!» Кому-то может показаться, что это вообще не одобрение, а скорее, порицание. Конечно, это обидно - написать книгу, вложить в неё массу сил, духовных и физических, а затем услышать от читателя лаконичное «прикольненько!» Но это обидно только тем, кто из-за недостатка знаний о циклах культурной динамики, о сменяемости эпох, о специфике каждого культурного периода меряет всё мерками классической литературы. В действительности же «прикольненько» – это очень высокая похвала в наше время. Это доброжелательное признание того, что, в общем, книга написана не зря, творческие усилия потрачены не напрасно. К чему это я? Честно говоря, просто тяну время, не решаясь начать разговор о том, чему посвящено эссе. Дело в том, что речь пойдёт о хантыйской писательнице (и не только писательнице, она также известна в качестве мастера меховых и кожаных изделий) Юлии Наковой. В литературе она пока известна как автор новеллы «Когда улыбаются звёзды[?]», опубликованной в этнополитическом и литературно-художественном журнале «Мир Севера».
О чём эта новелла? Она, несмотря на сравнительно небольшой объём, сразу обо всём. О жизни, природе, любви, смерти, верности. Основа сюжета – возвращение главного героя, хантыйского юноши, домой. Он идёт и вспоминает родные места, где прошло его детство. Воспоминания даны в качестве ретроспективных вставок, описывающих тот или иной эпизод из его жизни. Он вспоминает тюрьму, случаи со знакомыми, своих родных, родовые легенды и свою мать. Мать играет ключевую роль в его воспоминаниях, сюжет, связанный с ней, проходит через всё повествование.