Литературная Газета 6440 ( № 47 2013)
Шрифт:
иль зашатает могучий перрон -
эй, братаны! – до звонка ли до края
скользкой платформы?.. А, может, земли?
– Пропасть как пропасть.
Слабо перепрыгнуть?!
Плачут гармони во весь свой зенит,
мехи до Кушки экватором выгнув.
А там пересылка. А там первый бой
голосом страшным орёт понарошку.
Встанем-привстанем – нам не впервой
играть в неваляшку и даже в матрёшку.
"Мама, ты что? Да тут всё нормалёк.
Кормят
Штемпель почтовый... А сам-то сынок
месяц как в клочья разорван снарядом.
Грянет ли гром... А чего он гремит
рано пред зорями, спать нам мешая?
– Почта торопится. Почта спешит
от края до края[?] До самого края.
1982
СНЫ И СТРЕКОЗА
Моей любимой жене
А у моей крали
то-о-нкая талия
и голубые глаза.
Солнце в прятки играет
в каштановых волосах.
Запах магнолий и кофе
разносится за версту.
В сумерках смуглая кожа
сияет, как на свету.
Ветка ли стукнет в ставень –
вспыхнет в траве роса…
Иль это лунный гравий
рассыпали небеса?
Тянется в сад бескрайний
стёжка из хрупких слёз…
А моей крале лайнер
снится на волнах грёз.
А лайнеру снится берег,
в тенистых каштанах дом
с полуоткрытой дверью,
высоким резным окном,
звон воробьиной стаи…
Много ещё чудес
свой продолжают танец –
поле и луг, и лес.
Свой продолжают танец
баржи речной гудки…
И, осыпаясь, тают
розовые лепестки.
Тает звон мандолины,
лайнер в море и пляж,
куст молодой малины
и на лугу шалаш.
Тают сны между нами –
на цыпочках ходят сны…
А у моей крали крылья –
и нежность морской волны.
Жарче струн мандолины
чуткое тело её.
А над кустом малины
дождик всё льёт и льёт,
а над кустом малины –
«Ах, над кустом малины
губы слаще малины!» –
забвение и забытьё…
Кто-то в любви сгорает,
кто-то себя бежит,
кого-то уносит лайнер,
а кто-то вообще не спит.
Однажды, когда со снами
и я прощался в слезах,
облюбовала мой палец…
Не улетай, стрекоза!
2013
Теги: Виталий Мухин
Русский сон
* * *
Вселенная была
Оранжевым цветком,
И
Я снова нахожу
Её в своих карманах.
Серебряно блеснёт
Среди табачных крошек,
Подсолнечной трухи
Знакомая песчинка.
* * *
Пустая квартира, и рамки пустые
На стенах обшарпанных молча висят,
Вот так и живёт - посредине России
Мой милый художник, товарищ и брат.
Пустые бутылки стоят, как солдаты,
Из рук от усталости падает кисть.
Дыши и рисуй! И сосед твой хрипатый
За стенкой споёт: "Я люблю тебя, жисть!"
* * *
Средь непривычной тишины
На землю снег ложится,
Тем, кто по-русски видит сны,
Опять дорога снится.
Деревья белые кругом,
И санный след далёкий,
И дом с единственным окном,
Горящим одиноко.
И свет холодный близких звёзд,
И ветра глас печальный,
Вдали заброшенный погост,
И путь к нему бескрайний.
Чуть слышный – колокольный звон,
Метель мазурку крутит[?]
О, как понятен русский сон
На коечке в приюте!
* * *
На планете ещё молодой
Динозавры завязли в болоте,
Но Всевышний их видит останки
За прохладной музейной витриной.
Так и наши смиренные кости
Будут тихо белеть за стеклом,
А глаза неизвестных существ –
С любопытством разглядывать их.
СНЕГ В МАЕ
Редко бывает, когда
Не спросясь, он приходит,
С вишней цветущею,
С белой черешней поспорит.
И ощущаешь спиною космический холод,
Воздух дрожащий весеннею розой исколот.
И отчего-то становится больно на вздохе,
Светлой весною
На чёрных обломках эпохи.
Теги: Наталья Рожкова
Дед Мороз с гоголевским «носом»
Глаголитерра. - СПб.: Издательско-торговый дом "СКИФИЯ", 2013. – 384 с. – («Антология короткого рассказа»). – 500 экз.
Это очередной, четвёртый том книжной серии «Антология короткого рассказа». Составитель серии, Татьяна Помысова, вдохновенно обращается к читателю: «Дорогой читатель! Ты держишь в руках маленькое печатное чудо...»