Литературная Газета 6440 ( № 47 2013)

Литературная Газета Литературка Газета

А что приходит взамен? Объединение 13 телеканалов (Первый, Россия 1, Россия 2, Россия 24, Карусель, Культура, НТВ, ТНТ, СТС, Домашний, Перец, РЕН ТВ, Пятый), включая Национальную ассоциацию телерадиовещателей, в некое некоммерческое партнёрство под названием «Комитет индустриальных телевизионных премий». Подружившиеся вдруг телехолдинги вспомнили слегка подзабытое слово «комитет», придававшее ещё в СССР глубокомысленную важность его предстоящим решениям.

Будет ли комитет чем-то другим, отличным от скуксившейся ТЭФИ? Гадать не будем, но поразмышлять на эту тему – важно. И о том, что будет нового, и о том, что досталось в наследство, да и вообще – почему широкий круг профессионалов-критиков из НЕ телевизионной общественности так пока

и не обозначен в новом проекте в качестве реально оценивающих или принимающих решения о награждении… Есть же прекрасный опыт – непростое кино в телепередачах у Гордона или Хотиненко обсуждают не те, кто владеет киноконцернами или студиями, и чаще всего не режиссёры или актёры, а представители самых разных профессий, интеллектуалы, элита в своих сферах жизни и даже студенческая молодёжь…. Об этом хотелось бы поговорить подробнее в одном из следующих выпусков «ЛГ», как раз в связи с «индустриальными» планами учредителей новой премии. Ибо премия – это оценка. Странно, когда оценки выставляются самими экзаменующимися. Итогом этой «игры в правду» становится и другое заметное явление – сотрудники телеканалов в передачах всё больше показывают в качестве участников только самих себя… А это напоминает чей-то наркотический сон, из которого спастись можно лишь с помощью известной кнопки «выкл».

Ужасное время

Посмотрел на ОТР (Общественном телевидении) интервью с Данилой Козловским - и который день хожу под впечатлением. Яркий, успешный актёр – три главные роли в последних, не самых плохих фильмах – это говорит само за себя.

В беседе был момент, заставивший меня, скажем так, взволноваться. А именно, соображения артиста в связи с, казалось бы, обычным вопросом: "Как сам Козловский, молодой ещё человек, воспринимает то время – 60-е годы прошлого века?"

Данила чуть напрягся: нет, мол, конечно, это было время наших побед в космосе, в хоккее (про футбол он, скорее всего, не знает – мы были на четвёртом месте в мире!). «Но, – сказал Козловский, – несмотря на это, время было ужасное! Вот мы ставили пьесу Л. Петрушевской «Московский хор» – там показано, что в стране такое творилось!».

Вот это да! Если образованный, интеллигентный парень судит об истории нашей страны по Петрушевской, то недалеко то время, когда о Великой Отечественной мы будем судить по пресловутому «Сталинграду».

Печально, что и Даниле, и всей молодёжи скоро некому будет рассказать, какие они были, эти 60-е? Что тогда можно было взять пару бутылок шампанского и в новогоднюю ночь завалиться в любую квартиру, где светилось окно, и сказать: «Мужики! Я один, не с кем встретить – примите в компанию!»

И принимали, и кормили, и поили, и становились хорошими знакомыми, а то и друзьями.

Как я понял, Козловский нынешнее время считает несравнимо демократичнее. Интересно, он верит, что сейчас возможно встретить Новый год как тогда, в случайной компании?

Может, предложить ТВ провести интерактивное шоу? Всего-то и расходов – две шампанского и оплата бюллетеня актёру. Можно даже со ставками народа в прямом эфире: на какой минуте герой попадёт в Склифосовского?

В одном Козловский прав: время было ужасное. Ужасно-счастливое. Но скоро об этом никто знать не будет: во-он уже стоит компания Сванидзе и квачи в дёготь окунают. Скоро всё замажут. Их время.

Александр СКОРИКОВ, БАТАЙСК, Ростовская область

Теги: ОТР

«Чайка». Real Chekhov на «Культуре»

Фильм Сидни Люмета 1968 года по пьесе Чехова. Многим нашим режиссёрам поучиться бы, как надо ставить Чехова, - Марку Захарову, Туминасу,

Михалкову-Кончаловскому, а то они всякую меру потеряли, безобразят, издеваются, а всё от глухоты – чеховские герои в их спектаклях слишком громко кричат. И ведут себя неприлично.

Люмет хоть и американец, актёры в этом фильме в основном английские, кроме Симоны Синьоре – Аркадиной, которая, кстати, великолепна, а английские актёры хорошо знают и понимают Чехова, лучше наших нынешних. Чехов у них в ХХ веке стал вторым национальным драматургом после Шекспира. Я знаю матчасть, я должен был диссертацию по Чехову в английском театре защищать, написал только первую главу, но изучил эту тему подробно и досконально.

По "Чайке" есть хороший фильм Маргариты Тереховой, но этот, Сидни Люмета, пожалуй, лучше, глубже, тоньше, серьёзнее и снят интереснее, профессиональнее. Все актёры превосходны, только, может быть, Ванесса Редгрейв – Нина Заречная – с самого начала чересчур пафосная, что ли... Или как это сказать? В общем, она в первых сценах практически такая же, как в последних. Но и она хороша.

Ну а Треплев Дэвида Уорнера не мог не застрелиться, без вариантов. И потрясающий доктор Дорн – Денхолм Эллиот – лучший исполнитель этой роли из всех, кого я знаю...

В общем, это настоящий Чехов.

Николай ТРОИЦКИЙ

«Я немного скучаю по глубоким смыслам»

Русская литература в Китае уже не та, что раньше. Изменились обстоятельства - изменилось и прочтение. Однако в Китае по-прежнему есть люди, которые интересуются всем спектром русской литературы – от древности до современности – и стараются сделать её достоянием читающей публики. Мы беседуем с профессором Института иностранной литературы Академии общественных наук Китая, ответственным секретарём Ассоциации китайских исследователей русской литературы Лю Вэньфэем.

– Господин Лю, какие проблемы преподавания русского языка и литературы в Китае вас беспокоят?

– Я не преподаватель русского языка, у меня только аспиранты по русской литературе, и поэтому я мало знаю об этом. Но, конечно, кое-что меня беспокоит. Во-первых, русский язык теперь у нас стал "малым языком", как немецкий, французский и тому подобные, и единственным «большим» иностранным языком является английский. Будет жаль, если такая гегемония английского языка продолжится. Во-вторых, интерес к литературе у студентов факультетов русского языка словно бы падает. Это, конечно, плохо и глупо, потому что литература – это высшая форма языка, более того, русский язык – это литературный язык, это язык Пушкина, это язык, на котором написана одна из самых хороших литератур мира.

– В Китае нередко классическое произведение переводят снова и снова, иногда десятки раз. Хорошо ли это, нужно ли? Качественные ли это переводы?

– Правда, у некоторых русских произведений, например «Евгения Онегина», «Анны Карениной» и «Преступления и наказания», много вариантов перевода. Трудно сказать, хорошо это или нет, потому что они все разные. Если переводов одного и того же произведения много, но каждый из них качественный, это, конечно, неплохо; а если новый перевод по качеству ниже прежнего или является повторением, или даже только плагиатом, это просто ерунда! Нужно ли? Это решают книжный рынок и сами читатели. Мне тоже непонятно, почему оригинал всегда вечный, не допускает никакого изменения, а его перевод постоянно изменяется, и говорят, что каждому поколению читателей обязательно нужен новый перевод. Но так ли это? Я противник того, чтобы «осовременивать» классику способом перевода. Но я задал этот вопрос всем участникам Конгресса переводчиков в Москве в прошлом году, и никто мне не ответил.