Литературная Газета 6451 ( № 8 2014)
Шрифт:
На совещании было доложено о том, что «полным ходом идут реставрационные работы в церкви». Обычный ремонт выдаётся за реставрацию. Причём историко-культурная экспертиза предварительно не проводилась, эскизный проект реставрации не выносился на обсуждение. А ведь погост с прахом А.К. Толстого и древняя деревянная церковь – главнейшие объекты всего мемориала. На вопрос, почему, приступая к ремонту-реставрации, не использовались архивные документы, А. Перов заявил: «А зачем? Раскопаем, там и увидим, что к чему».
В результате так называемой реставрации исторические шатровые купола поменяли на луковичные. Церковь выкрасили в серый цвет под асфальт, отсутствующий в церковной цветовой символике. При Толстом церковь была белой.
Комитет по охране памятников культуры на наши замечания заявил: «Епархия не возражала», будто церковь Успения с погостом – собственность епархии, а не государства. Тут уместно процитировать обращение А.К. Толстого к Александру II по поводу бездумно разрушаемых памятников архитектуры: «И всё это бессмысленное и непоправимое варварство творится по всей России на глазах и с благословения губернаторов и высшего духовенства».
Зачем Департаменту культуры надо было вводить публику в заблуждение таким заявлением: «Российская академия наук представила развёрнутую программу мероприятий по подготовке празднования 200-летия А.К. Толстого». На запрос в РАН ознакомить нас с этой программой мы ответа не получили. В кулуарах областной администрации выяснилось: о такой программе на совещании речи не было. Но будто бы на предложение объявить юбилейный, 2017 год Годом А.К. Толстого академия ответила, что А.К. Толстой – незначительный писатель, который последние годы жил в деревне и ничего не писал.
Письма, телеграммы людей, обеспокоенных судьбой памятника, направляемые в Министерство культуры РФ с жалобами на областной департамент, пересылаются ему же. Лживые ответы из департамента отправляются опять же в Минкульт, а оттуда – жалобщикам. Идёт бумажная круговерть, изображающая бурную деятельность, хорошо оплачиваемую налогоплательщиками.
Тем временем начались откровенные преследования и травля критиков и тех, кто с ними общается. Все условия для превращения усадьбы А.К. Толстого «Красный Рог» в лжепамятник созданы. Отношение к восстановлению основных мемориальных объектов – церкви и усадебного дома – показатели того, по какому сценарию пойдёт восстановление усадьбы.
Мы уже имеем мифический «охотничий замок», якобы построенный Ф.Б. Растрелли и «воссозданный» местными умельцами в 1993 году Миф об «охотничьем замке» порочно вдолбили в сознание людей. К руководившим строительством лжезамка – бывшему директору краеведческого музея В. Алексееву и бывшему главному архитектору А. Петрову, участвующим в нынешнем проекте, добавились новые режиссёры. «Король умер, да здравствует король!»
Валерия ЗАХАРОВА , координатор инициативной группы «В защиту А.К. Толстого», лауреат премии им. А.К. Толстого «Серебряная лира», БРЯНСК
Теги: А.К. Толстой , усадьба
Снова в Арктике
Порт Тикси
Фото: РИА "Новости"
Случилось так, что в конце 80-х годов я, в прошлом профессиональный военный моряк, стал в качестве журналиста ходить в Арктику на судах Северного и Мурманского пароходств. Мои полярные рейсы были вызваны обстоятельствами далеко не праздными. В Союзе писателей действовали морские комиссии: военная, шефская и литературная. Такое обилие было не случайным. В российской словесности существовало направление - маринистика, и была она представлена славными именами – Бестужев-Марлинский, Новиков-Прибой, Виктор Конецкий. Впрочем, стоит ли перечислять: список
Прошло несколько лет. Я смирился с этой несправедливостью, пока неожиданно не вспомнил, что существуют рейсы, для которых не требуются никакие визы, и называются они арктическими. А поскольку, кроме меня, заполярных энтузиастов не оказалось, то я без малейшего затруднения стал ходить по трассе Северного морского пути. Вскоре я стал своим человеком на Диксоне, в Тикси, в Певеке. Со мной здоровались экипажи не только сухогрузов, но и ледоколов. Я вспомнил сейчас обо всём этом, когда прочёл, что В.В. Путин ратует за восстановление нашей военной авиации в Арктике.
Прежде всего вспоминается Тикси. Это был один из первых полярных городов, где мне пришлось бросить якорь. Опять я увидел деревянные дома на сваях, кое-как замощённые улицы, увидел в небе краснозвёздные машины. Военные в Тикси сразу бросались в глаза: крепко сложенные парни с обветренными лицами, с голубыми погонами на меховых куртках. Мне не довелось побывать в их казармах. Чего не было – того не было. Но на улицах Тикси я их встречал ежедневно. Кстати, об особенностях тиксинской архитектуры. Дома здесь стояли на сваях, потому что иначе пришлось бы их ставить на вечной мерзлоте. А такое не разрешалось. Встречал я лётчиков и в единственном на весь город ресторане "Север". Почему-то авиаторам пришёлся по душе этот вытянутый в длину «Север». Помню, я тогда же и стихи написал:
Трещит паркет под каблуком,
Шейк,
самба,
липси!
Ветрюга шкурит наждаком –
Танцует Тикси.
Танцует старый ресторан
По кличке «Север»,
Берёт радистку на таран
Механик Сева.
На сутки
нам подарен порт,
Эй, что закисли?!
Течёт по медным скулам
Пот,
Танцует Тикси.
Встаёт отважный экипаж
Парней с Ми-8:
– А ну-ка, девочка, уважь,
Станцуй, мы просим. –
И тиксияночка кружит
Заворожённо.