Литературная Газета 6456 ( № 13 2014)

Литературная Газета Литературка Газета

Проект стартовал в 2001 году. Теперь это – солидное образование, доказавшее за дюжину с лишним лет, как правы бывают русские поговорки: нет худа без добра. Вековая мудрость фольклора сказалась и на этот раз. Интернет дал такую свободу, какая вряд ли возможна в обычном музейном доме: свободу роста, расширения, не стеснённого в пространстве, не знающего запасников. Свободу доступа, наконец, личного поиска и выбора программ, что прямо сказалось на посещаемости сайта: по сравнению с первыми годами работы, она к концу года прошлого увеличилась в несколько раз.

Посетители разные: гуманитарии – историки, культурологи,

искусствоведы – и технари; журналисты, специалисты всех мастей и студенты, жители России и зарубежья, ведь интернет доступен повсюду и всем. Музей отличается тем, что при всей своей осознанной специфичности ею никак не скован. Он не только полезен для дела, давая щед­рую и точную информацию, но интересен прежде всего. История радио и ТВ дана здесь не на фоне, но вместе с жизнью страны и культуры, в лицах и судьбах людей.

«История», как и положено в музейном деле, начинается с «Событий и дат», с хроники конца XIX века, когда Томас Альва Эдисон создавал в США фонограф, а вслед за тем, в России, Александр Попов – радио. Хроника ведёт нас через ХХ век, отражая в зеркале вещания его открытия, праздники и катастрофы, годы революции и вой­ны, первые шаги перестройки. Музей сам себе поставил рубеж в 1991 году: наступила новая жизнь, с другими СМИ, другим составом культуры, с ломкой традиций вещания. Сейчас перед нами то, что было до рубежа, – мощное, целостное сооружение.

Не хватит газетного объёма, чтобы назвать и описать то, что здесь размещено: очерки, тематические и исторические, обзорные статьи по всем видам вещания, воспоминания, архивы с аннотированными каталогами, библиотека с библиографией, списки нынешних и бывших сотрудников. Сценаристы и операторы, аналитики и просто любопытствующие читатели найдут здесь немало важного для себя. Мне же дорого то, на чём есть отпечаток пристрастия, нечастый в музейном деле, не дающий ему засохнуть. Он виден в особом внимании к литературно-драматическому вещанию: к знаменитой литдраме на ТВ с её диапазоном от классики до «Кабачка 13 стульев», к радио с его циклами детских и музыкальных передач. Многие передачи выделены в особую группу и поименованы «звёздными», будь то «С добрым утром» и «Клуб знаменитых капитанов» на радио, «Очевидное – невероятное» и «Что? Где? Когда?» на ТВ. «Звёздный» список постоянно растёт, пополняется и, будь в силах музея интерактивность, читатели могли что-то оспорить или прибавить своё – так же, как в определении лучшей поры на ТВ, где годы его становления (1957–1970-е) названы «золотыми».

Нескрытость личных чувств очевидна в авторских статьях практиков, ностальгии, гордости или горечи – к примеру, в рассказе о том, какова была судьба Учебной редакции на ТВ.

Название статьи Бориса Сударова – «О людях и передачах Главной редакции литературно-драматического вещания Всесоюзного радио» – звучит как девиз. О людях и передачах – такая установка и такой порядок слов. Люди радио и ТВ, делавшие его, изучавшие, писавшие о нём, сотрудничавшие с ним, собраны в длинном списке персоналий с краткими биографическими справками – кто, где, когда. Их очерки и мемуары могут соседствовать с рассказом о них, и тогда, как в случае первой по времени «звезды» ТВ, Ираклия Андроникова, фигура становится объёмной.

В огромном фотоархиве мы видим время через людей, будь то Юрий Левитан, главная «звезда» радио, и Юрий Гагарин, Михаил Ульянов и Михаил Горбачёв.

Мало того: в музее есть «Семейные альбомы», герои которых представлены во всём своём жизненном цикле, с детских лет, в семье, в работе, в быту, среди современников, просто в удачно подловленные моменты. Личные чувства создателей, их родство со своим делом и своими коллегами создают атмосферу тепла, столь ценную для музеев, обращённых к истории, и для той энциклопедии, которая должна бы здесь вырасти.

Но её пока нет, хотя всё к тому идёт и взывает. Многого ещё нет: скуден медиаархив со стоп-кадрами и заставками передач; нет радиозаписей;

мал штат сотрудников, где каждый работает за троих; главное – нет помещения, штаб-квартиры, где можно было бы хранить и обрабатывать материалы, делать передачи, проводить конференции и презентации, принимать посетителей, словом, нет того, без чего музей жить и развиваться не может. Это не исключит виртуальности, но творчески соединится с нею.

И ещё: интеллигентная команда музея на PR, кажется, неспособна. Оттого о нём знают меньше, чем следует, а потом удивляются и негодуют: почему не знали раньше? В самом деле, почему? Ведь о нём по радио и ТВ не рассказывают, хотя им он служит, их увековечил, – а долг платежом красен[?]

Теги: музей , телевидение , радио

«Чья земля – Восточная Пруссия?»

Такой "коварный" вопрос вбросил в недавней телепередаче «Право голоса» некто Борис Надеждин, политический деятель из забытой партии «Правое дело», в момент жаркой дискуссии о будущем наконец-то воссоединившегося с Россией Крыма. Той земли, где живали и тавроскифы, и русы, и готы, и генуэзцы, и греки[?] Где святые братья Кирилл и Мефодий видели «роуськие письмена». Где принял крещение князь Владимир. Где лишь в ХIV в. стали селиться татары из раскалывающейся Золотой Орды. Где в ХVIII в. успешным походом русских войск на Бахчисарайское ханство было покончено с работорговлей, где под руководством князя Потёмкина выросли порты и города. Привезённые на пароходах из южных стран в бочках с землёй тропические растения преобразили пустынный каменистый крымский пейзаж с засушливым климатом в райский курортный край. Порт Севастополь и весь Крым в двух трудных войнах отстояли своё право оставаться русской землёй.

Но ехидный вопрос Надеждина послан в эфир на многомиллионную аудиторию неспроста - судя по тревожным публикациям из отделённой от России Беловежским сговором Калининградской области, здесь почти в открытую ведётся пропагандистская кампания за возврат этой якобы исконной немецкой земли – Германии.

Но Восточная Пруссия, как и Западная, – не германская земля! Что не тайна, а общеизвестная истина для знатоков истории как на Западе, так и в России. Здесь издревле жил известный в средневековой Европе и на Руси народ прусов, иначе – порусов, борусов, говорящий на близком древнерусскому языке (смотрите этимологические словари), поклонявшийся Перуну, священным деревом считавший дуб, на котором, ради спасения своего народа, повелел себя заживо сжечь владетель прусов Вейдевут.

В начале ХII в. князь мазовшан Конрад Мазовецкий, желая «потеснить» прусов, прихватив их земли, решил сделать это руками Тевтонского ордена, изрядно потрёпанного в Палестине, пообещав за «рейдерский захват» небольшой удел в Мазовецком княжестве. Тевтоны поначалу начали «теснить» огнём и мечом прусов. Отчего многие бежали семьями в Белую и Новгородскую Русь, в Новгороде основали известную слободу – Прусский конец. От потомка Вейдевута Гланды Кобылы повели свои роды царственные Романовы, Шереметевы, Сабуровы, Колычевы, Сухово-Кобылины, Боборыкины и др.

Неблагодарные тевтоны скоро «потеснили» и мазовшан, а в 1242 г. двинулись на восток. Но после взятия Пскова были встречены на льду Чудского озера дружиной князя Александра Невского, в составе которой сражались яростно и прусы. И дранг нах остен был остановлен на долгие семь столетий!

…Ещё в ХVIII в. Иммануил Кант, профессор Кёнигсбергского университета, считающийся основоположником классической немецкой философии, гордился тем, что он чистокровный прус – хоть и сумрачный по понятной причине, но совсем не «германский гений». Тогда ещё звучала прусская речь в городках и сёлах Восточной Пруссии, а тевтонские рыцари отгораживались от них в крепостях высокими каменными стенами. Но по иронии судьбы соседями были прозваны пруссаками. Радостно встречали жители-прусы русские войска, занявшие при Елизавете Петровне Кёнигсберг – по-прусски Кролевец. Среди онемеченных прусских вояк не редкость привычные нашему уху фамилии с узнаваемыми корнями и окончаниями на «ов», «ич», «иц» – фон Бюлов, фон Браухич, Клаузевиц…