Литературная Газета 6520 (№ 32 2015)
Шрифт:
Её поэзия базируется на классических образцах, здесь нет нарочитой недосказанности, зауми, стремления любым способом удивить или взбудоражить читателя. Стихи читаются легко, свободно, заставляют думать о самом сокровенном. Невольно сопереживаешь автору, начинаешь видеть мир его глазами, чувствовать то же, что и написавший эти строки:
Снег за окном заколдован и спит.
Нет ни следов, ни раздумий, ни звука.
Дремлет капель, и душа, словно скит,
Тоже
А это, кстати, признак настоящего мастерства. Мастеру не нужно никого удивлять, у него нет такой цели. Он пишет, будучи уверенным в том, что его слово найдёт отклик в сердцах неравнодушных людей. И слово это не обязательно должно быть назидательным. Главное, чтобы оно очаровывало своей мелодией, ритмом, затрагивало какие-то потаённые струны. Без этого даже самые правильные тексты покажутся тусклыми и безжизненными. А если в них есть некий «огонёк», то и разговор совсем другой. Ёлка Няголова умеет так говорить...
Не знаю в колыбельных песнях толк,
Лишь заклинанья повторяю рьяно.
За мною ходит, как собака, волк,
А новолунье кажется мне раной.
В её стихах много чисто женского, но это ни в коей мере не «женская поэзия». Это поэзия дочери, матери, сестры, помощницы, друга. Её тексты не пестрят женскими (условными) символами, но даже там, где они встречаются, развязка поражает своей «мужской» сердцевиной:
Верёвки бельевые станут вдруг
Без стираных рубах легки с восходом...
О, Боже, сколько же мужчин вокруг!
И до сих пор не видно воеводы!
Родина для Ёлки Няголовой – не просто звук. Это родная земля, политая кровью и потом многих поколений болгар. И в своей любви к Родине она она так же непосредственна, как и в любви к любимому мужчине. А потому немало патриотических стихов из книги читаются как самая настоящая лирика. Наверное, так и должно быть, если человек искренне верит в то, о чём пишет:
И будет песней плакать бесконечно
Болгарский лес – от кроны и до корня.
Лес обречён сгореть в пожаре вечном.
И избранное дерево – икона.
Теги: Ёлка Няголова , Ангел в пещере
Пятикнижие № 32
ПРОЗА
Юлия Головко. Избранное и новые рассказы.
– М.: Спутник +, 2014. – 222 с. – Тираж не указан.
Юлия Головко писать начала поздно и широкому
Стоит отметить и весьма чуткое чувство юмора автора. А главное, Юлия Головко – без сомнения, подлинный патриот своей страны. Вот что, по версии автора, будет происходить в 2030 году: "В кинотеатре «Былая Россия" на очередном сеансе нового художественного фильма «ГУЛАГ и Мы» о зверствах коммунистов последний ветеран войны забился в истерике и закричал: «Сколько можно?! Да здравствует Сталин!..»
ПОЭЗИЯ
Сергей Гевлич. Остаться человеком. – Белгород: Константа, 2015. – 69 с. – Тираж не указан.
Оформление книги может многое сказать об авторе, даже больше, чем о художнике-оформителе. Книга Сергея Гевлича – удачное соотношение сдержанного вкуса и предельной текстовой ясности. Иногда тексты уходят в сторону частушек, сохраняя при этом чёткий строй классического стихосложения, – а такой комбинации добиться совсем непросто.
И символично название книги – в непростое время важно не потерять себя, и, вне сомнения, хорошие стихи в этом нам помогут.
Была реклама хороша
О прелестях Неаполя –
Теперь расхлёбывай,душа,
В какую дурь мы вляпались.
Современным людям такой крик души очень хорошо знаком: что только не навязывают нам в эпоху потребления, что только не предлагают – от Неаполя до дури или всё в одном флаконе.
Люди к этому привыкли и вяло поглощают то, что дают, не особо заботясь о соответствии внешнего и внутреннего.
В нашем же случае читателя можно поздравить. Если он ищет поэзию, то он не ошибся.
БИОГРАФИЯ
Ольга Елисеева. Радищев. – М.: Молодая гвардия, 2015. – 344 с. – 3000 экз.
Фигура Радищева, знакомая нам со школьной скамьи, до сих пор притягивает внимание исследователей многими неразрешёнными вопросами – например, почему свою главную книгу, «Путешествие из Петербурга в Москву», он издал в самый неподходящий для этого момент.