Литературное Зауралье

Янко Михаил Данилович

Однако было бы неправильным сводить содержание повести только к изображению жизни шадринской интеллигенции эпохи реакции, а в действующих лицах ее видеть лишь конкретных лиц, известных писателю. Как подлинно художественное произведение оно охватывает широкий круг жизненных явлений. Повесть посвящена жизни русской интеллигенции в годы безвременья, в ней показаны разные по характеру люди, раскрыты многообразные стороны человеческих отношений. Типический характер созданных писателем картин подчеркнул А. М. Горький в письме редактору альманаха Е. Ляцкому: «Дорогой Евгений Александрович! Посылаю повесть Тимофеева «Сухие сучки». Мне кажется, что ее следует напечатать —

написана она недурно и должна вызвать в «уездной России» сочувственный отклик. Надо, чтобы телеграфисты, дьяконы, доктора знали, что они не забыты, о них думают, пишут и не одиноки они на обширной русской земле»^[79].

Унылым зимним пейзажем начинается повесть. Мутной пеленой окутывает городишко сизый туман, а вечером тонет Асеев в беспросветной тьме, среди бесконечных полей и лесов.

Однообразно, монотонно текут дни городских обывателей. «Мягкотелые, безучастные ко всему, что творится за пределами родного города, незаметно родятся они, живут скучной, полусонной жизнью и тихо, безропотно умирают».

Но эта тишина, этот покой составляют лишь внешнюю сторону жизни города. То там, то здесь дают о себе знать новые силы. Недаром именитый асеевский купец Ипат Трофимыч Силин встревожен слухами о «повсеобщей забастовке». Недаром энергично действуют шпики, выслеживая недовольных, неистовствуют жандармы: обыски и аресты следуют один за другим. Реакция свирепствует.

По-разному относится к происходящим событиям интеллигенция: некоторые растерялись от неудач революции, другие остались верными революционным традициям народа.

Носителем настроений первой части русской интеллигенции выступает телеграфист Мелешин. Во время революционного подъема он произносил пылкие речи, вместе с другими пел отходную старому миру. Но вот реакция перешла в наступление, и Мелешин упал духом. Его мучают сомнения, кругом чудится опасность. Пугает стук калитки, громкий возглас незнакомого человека. Ему страшно оставаться в тихой квартире с больной женой. Гнетущее чувство страха постоянно преследует Мелешина, его охватывает «непонятное опасение за свою судьбу». «Вот возьмут и посадят, как Сергуньку, вывертывайся, оправдывайся потом…».

В ожидании чего-то страшного, неизбежного, Афанасий Петрович замыкается в себе, приходит к выводу, что «тихо надо держаться».

Спасение Мелешин видит не в противодействии, не в борьбе, а в приспособлении к сложившимся условиям жизни. Он хочет прикинуться сухим сучком, чтобы сойти за мертвого, обмануть бдительное око. «Прикинься сучочком, а внутри чтоб горело… Снаружи сухонький, мертвенький, а внутри горит, внутри светится… Так и обманем, так и обманем совиное благородие! А сами осторожненько, а сами тихонько, день за днем, без устали, что сами знаем, народу рабочему поведаем… И будет в нашей жизни утешение…», — предлагает он доктору Захару Сергеевичу.

Стремление обезопасить себя, заручиться поддержкой «хозяев жизни» приводит Мелешина в дом купца Ипата Силина, жизненные понятия которого несложны: «Чья сила, тот и прав!». Человек, в его представлении, подлец, и верить ему нельзя. Над народом, который «от делов совсем отбился, все с революциями возится», нужен властный хозяин.

Чтобы сорвать предполагаемую забастовку, Силин предлагает телеграфисту написать воззвание к именитому купечеству и православным христианам. И Афанасий Петрович покорно соглашается, сознавая в душе, что помогает разгрому единомышленников и друзей.

Не желая того, Мелешин становится предателем, выдавая полицейскому шпику сведения о тех, кто выпускает прокламации. Следуя жизненной

правде, автор рисует логический конец Мелешина. С горечью думает Афанасий Петрович о том, что жизнь прошла впустую, не так, как мечталось. Пассивное сопротивление привело его к гибели. «Просмотрел свою жизнь», — печально признается он жене. Заподозренный в предательстве, пытаясь оправдаться перед друзьями своей смертью, Мелешин кончает самоубийством.

Мелешин выражает типичные настроения той части русской интеллигенции эпохи реакции, которая отказалась от действия и лишь горько размышляет о «подернувшейся пеплом» стране, проповедуя смирение и приспособленчество.

Носителям теории пассивного сопротивления противостоит в повести интеллигенция, оставшаяся верной народу до конца. Доктор Захар Сергеевич, называя эту теорию «опаснейшим явлением», так говорит Мелешину: «Ты пойми, — ежели все мы замкнемся в себе, притаимся, то что грозит нам?.. Ты говоришь, прикинемся сучками… Хорошо… сопротивление, так сказать, пассивное. Ох, гражданин, тут-то вся и опасность. Пойми ты, голова: прогресс связан с собственными усилиями организма… с его борьбой, понимаешь, борьбой за жизнь».

Тихо уходят из жизни люди, подобные Мелешину. Но борьба продолжается, и ее никто не в силах остановить, хотя царская охранка хватает революционеров, громит конспиративные квартиры.

Повесть Тимофеева утверждает право народа на борьбу за лучшую жизнь, призывая к активным действиям. Горьковское влияние проступает и в оценке автором явлений русской жизни эпохи безвременья, и в изображении города Асеева, напоминающего Окуров, и в словах некоторых действующих лиц. Это, в частности, отметил А. Амфитеатров в письме к Горькому от 2 октября 1913 г.: «Относительно длиннот Тимофеева я распорядился довольно свирепо. А талантлив и умен парень. Только ему уж очень хочется писать под Вас»^[80]. В этом стремлении молодого писателя подражать Горькому сказалась не только пора ученичества Тимофеева, но и духовное родство его с Горьким, близость идейно-эстетических взглядов начинающего писателя к горьковскому пониманию жизни.

О страшной участи бедняка в мире стяжательства и наживы, где и любовь продается за деньги, повествует рассказ «Музыкант Кандырин», напечатанный в третьем номере большевистского журнала «Просвещение» за 1913 г.

Вскоре после приезда на родину в 1913 г. Тимофеев написал несколько рассказов, тематически примыкающих к каприйскому периоду его творчества. Среди них — «Пелагеюшка — раб Христов», «Ковальчук», «Марийка».

Ради большой любви к людям героиня рассказа «Пелагеюшка — раб Христов» отказывается от личной жизни, от притязаний на собственное счастье. Привязанность к людям перерастает у Пелагеюшки в жертвенную любовь к ним. Гуманизм этого рассказа носит абстрактный характер, и само произведение производит двойственное впечатление. Оно привлекает верой в лучшее будущее человека. Но утешительная любовь Пелагеюшки, приправленная христианской покорностью судьбе, приемлемой быть не может.

В рассказе «Ковальчук» идет речь о бежавшем от преследования жандармов русском рабочем, с которым автор встретился на Капри.

Ковальчук — не борец. Он не способен на решительный протест. Он может только плакать и страдать, изливая в жалобах свою душу. Ковальчук принадлежит к той части русских рабочих начала XX века, которые еще не приобщились к активной борьбе. И страдания его в значительной мере объясняются разобщенностью с революционным движением. В истории Ковальчука правдиво показана трагедия человека, разлученного с родиной и семьей.