Литературный театр
Шрифт:
Первый и Второй (вместе). Таску!»
Звучит романс «Не ветер, вея с высоты».
Фонограмма. Кругом ничего не молчит, всё поёт и всё радуется весне, я сам вот-вот готов запеть.
Появляются юноша и девушка.
Юноша и девушка (вместе).
Порой весёлой мая,
По лугу вертограда,
Среди цветов гуляя,
Сам-друг
Она.
Ей весело, невесте,
«О милый! – молвит другу, –
Не лепо ли нам вместе
В цветах идти по лугу?»
Он.
И взор её он встретил,
И стан ей обнял гибкий,
«О милая! – ответил
Со страстною улыбкой, –
Здесь рай с тобою сущий!
Воистину всё лепо!
Но этот сад цветущий
Засеют скоро репой!»
Она.
«Как быть такой невзгоде! –
Воскликнула невеста. –
Ужели в огороде
Для репы нету места?»
Он.
А он: «Моя ты лада!
Есть место репе, точно,
Но сад испортить надо
Затем… что он цветочный!»
Она.
Она ж к нему: «Что ж будет
С кустами медвежины,
Где каждым утром будит
Нас рокот соловьиный?»
Он.
«Кусты те вырвать надо
Со всеми их корнями,
Индеек здесь, о лада,
Хотят кормить червями!»
Она.
Подняв свои ресницы,
Спросила тут невеста:
«Ужель для этой птицы
В курятнике нет места?»
Он.
«Как месту-то не быти!
Но соловьёв, о лада,
Скорее истребити
За бесполезность надо!»
Она.
«Но кто же эти люди, –
Воскликнула невеста, –
Хотящие, как дети,
Чужое гадить место?»
Он.
«Чужим они, о лада,
Не многое считают:
Когда чего им надо,
То тащут и хватают».
Она.
«Иль то матерьялисты, –
Невеста вновь спросила, –
У коих трубочисты
Суть выше Рафаила?»
Он.
«Им имена суть многи,
Мой ангел серебристый,
Они ж и демагоги,
Они ж и анархисты.
Толпы их всё грызутся,
Лишь свой откроют форум,
И порознь всё клянутся
In verba вожакорум.
В одном согласны все лишь:
Коль у других именье
Отымешь и разделишь,
Начнётся вожделенье.
Весь мир желают сгладить
И тем ввести равнство,
Что всё хотят загадить (Пауза.)
Для общего блаженства!»
Она.
«Поведай,
Спросила тут невеста, –
Им в сумасшедшем доме
Ужели нету места?»
Он.
«О свет ты мой желанный!
Душа моя ты, лада!
Уж очень им пространный
Построить дом бы надо!»
Она.
«О друг, что ж делать надо,
Чтоб не погибнуть краю?»
Он.
«Такое средство, лада,
Мне кажется, я знаю:
Чтоб русская держава
Спаслась от их затеи,
Повесить Станислава
Всем вожакам на шеи».
Она.
«Но это средство скверно!» –
Сказала дева в гневе.
Он.
«Но это средство верно!» –
Жених ответил деве.
Она.
«Как ты безнравствен, право!» –
В сердцах сказала дева. –
Ступай себе направо,
А я пойду налево!»
Он и Она (вместе).
И оба, вздевши длани,
(Расходясь.) Расстались рассержёны,
Она.
Она в сребристой ткани,
Он.
Он в мурмолке червлёной.
Звучит революционная музыка, и появляется человек в кепочке (декламатор).
Декламатор.
Служите ж делу, струны!
Уймите праздный ропот!
Российская коммуна,
Прими мой первый опыт!
Фонограмма. Я ненавижу всё красное!.. Не понимаю, почему я волён нападать на всякую ложь, на всякое злоупотребление, но нигилисма, коммунисма, материалисма е tutti quanti трогать не волён? Нигилисм… вовсе не дрянность, он глубокая язва. Отрицание религии, семейства, государства, собственности, искусства – это… чума, по крайней мере по моему убеждению.
Микрофон. А по поводу тургеневских «Отцов и детей» Толстой писал бывшей незнакомке, случайно встреченной «средь шумного бала», а теперь жене своей Софье Андреевне: «Я не могу сказать тебе, с каким неожиданным удовольствием я это читаю… Если бы я встретился с Базаровым, я уверен, что мы стали бы друзьями, несмотря на то, что мы продолжали бы спорить».
Во время этих слов звучит мотив «Средь шумного бала…» и на сцене танцующие пары. Они застывают, когда звучит фонограмма.