Литконкурс 'Тенета-98' (сборник рассказов)

Автор неизвестен

На небе среди веток слишком долговязых деревьев и голов непомерно длинновысоких людей пролетела в сторону Академии Паук стая ворон; некоторые изза снега казались белыми. Сквозь вопли и визги тварей летучих ему послышалось что-то сродни писку пигалиц, который плавно превращался из какафонии потрескивающих и размахивающих звуков в настоящий вопль, до неприличия громкий. Полусонный, он заставил голову изменить свое положение, чем в очередной раз задрал ее вверх. Наказание не застало себя долго ждать. Блямсь!

– Хорошо, что слоны не летают, - подумал вслух Башта.

Мелко накрапывающий дождик начал крапать все сильнее и настойчивее, когда внезапно появившийся на росстани двух набережных улиц клубок черно-темно-синих

ниток, увеличивающийся в размерах, превратился в ворох сена. Он подскакивая мчался по направлению к Забыть-Реке со все нарастающей силой и весело перепрыгивал бордюры, разрываясь заразным смехом во все стороны. Башта посмотрел в сторону доносившегося грохота и увидел теперь уже груду камней, с дребезжащим гулом приближающихся к залежам морозных жидкостей. Не успев коснуться мерзлых зеркал, скопище булыжников взвыло и с булькающим ревом взмыло вверх стройным водяным столбом; дотронувшись до Неба, столб в ту же секунду разразился ярко-кармазиновым огнем и вбросился вниз головой в Реку. Темно-малиновая верхушка пламени не получила надлежащего приема и, обидевшись на отмороженные стекляшки, испарилась тысячью паров, которые уселись на проходящий мимо Ветер, умчавший их в неизвестном направлении; все покрылось густым слоем кремового тумана. Буйства природной стихии и крики о помощи не дали Башта развить свою мысль, и существо, упавшее в этот момент сверху ему прямо на колени, все распотрошенное и взъерошенное, с гривой черт-те-знаетчего на голове и со жвачкой в зубах, закутанное в тяжелую ситцевую маечку с надписью NO SEX after marriage , негромко поругивающееся и жалобно извиняющееся, не перефокусировало его внимания; Башта только взглянул вверх, скользнул метким взором на совершенно отличные друг от друга стеклянные проемы между стенами в зданиях, и в то время как пришелец сверху совершал слабые попытки познакомиться, Башта уловил взглядом некий лист бумаги, летевший ему точно на макушку.

– То не мое, конечно, дело,

Но лик запачкан весь у вас;

Простите, что я так внезапно;

Мне имя - Йолс, а вас как звать?
– спросило, улыбаясь, существо.

Б. Меня что-ли? Башта. А ты как тут оказался?

Пока Йолс отвечал, Башта собрал весь свой нос в кулак и вытер незваную Блямсь.

Й. Ах, бросили меня. Как аист,

Скитаюсь я по белу Свету.

И вот - не узнаю

И город этот, и людей...

А кто есть вы? Откуда и куда

Вы держите свой путь на бусе?

Б. На каком автобусе?! Я - на лодке. Вообще-то, я ищу одного человека. У тебя курить есть?

Й. Да, да, пожалуйста! Возьмите! /протягивая пачку Башта/

Вы интригуете меня.

Могу ли я осведомиться,

Зачем вы ищете его? /достает трубку, закуривает сам/

Б. Я... ну... в общем... я люблю его. Классное курево.

Й. О! Это замечательно! /курит, не вдыхая дым/

Решусь поздравить вас.

Но почему он здесь не с вами?

И где находится сейчас?

Б. Больше месяца назад он пропал. Теперь я пытаюсь его найти, но как-то /выпуская дым через ноздри/ безуспешно. Я даже не знаю, почему он исчез. Слушай, а че ты так странно говоришь, а?

Й. Простите мя великодушно,

Приятней так мне выражать

Надежды, мысли и слова,

Что так бурлят внутри меня.

В некоторых местах дно Забыть-Реки настолько близко подбиралось к ее поверхности, что от самой Реки уже мало что оставалось. Круглые камешки, остатки рачков и маленьких рыбешек, только наполовину наполненные водой, сверкали, если Солнце опускало свои лучи на них, и совсем не проявляли себя, если какая-нибудь заблудившая лодка приставала к ним. И тогда люди, прогуливающиеся по набережной Реки, кричали тем, кто в лодках: "Отчаливайте!".

Лодка, как и сам хозяин, была на мели. В то время, как послышался нарастающий грохот и зазывающий шум

катера, молодой человек в никакого цвета куртке и в затасканного вида джинсах щедрыми жестами разбрасывал по Реке какие-то бумажки; проезжая мимо лодок, он смотрел на тебя таким безграничнолюбящим ничего-не-значащим взглядом, который мог заставить душу уйти в пятки и спрятаться там за грязные носки, а затем вернуться назад, разлиться сгущенным молоком по зубам мудрости, которыми сердце пожирает любимого человека, и заразить их неизлечимым кариесом с летальным исходом, благодаря которому людей окрыляет лишь одна мысль о нем, об этом взгляде. Никто не мог отказать молодому человеку, и все послушно брали раздаваемые бумажки. Не был исключением и Башта.

– Странная какая-то бумаженция. На, посмотри, - Башта протянул листочек Йолс.

Тот оглядел его со всех сторон, на нем ничего не было написано.

Й. Я крайне изумлен

И не понятно мне,

Что рекламируют они

Престранным образом таким. /выкидывает бумажку за борт/

Бумажка слегка коснулась холодной воды и тут же намокла. На глянцево-белой поверхности сначала появились мокрые морозные пятна, и в следующий же миг на чистом листе проступили буквы: Д А Й М А. Зеркала всеми своими частями заторопились, передавая друг другу эту последовательность букв, и вскоре везде: и в уважающем себя зеркале, и в небольшой ничего не значащей стекляшке, - любой мог прочитать имя ДАЙМА. Оно играло вместе с лучами солнца в своем отражении, так и норовя попасть кому-нибудь в глаз.

– Это ОН !!!
– закричал Башта, - Держи весла! Грести умеешь?

Й. Только под себя ...

Йолс схватил весло и кое-как вонзил его в Реку, та отозвалась тысячами разбитых зеркал и гоготом еще секунду назад тихо спящих, а теперь беспардонно разбуженных чаек, хлопающих во все стороны, так и не понявших, что происходит.

– На бумаге что-то написано! Надо вернуть ее! Там, наверное, написано про НЕГО! Ну, давай же!
– Башта никак не мог устроиться в лодке, но весло не выпускал. Они мчались во всех направлениях, силясь поймать улизнувшую бумажку, но тщетно. Зеркала, разбитые по всей Реке мелкими островками, только сбивали их с пути, манили их к себе, но как только насад приближался к зеркальцу, то прятали свои прелести и отражали лишь серую обыденность. Лодке пришлось научиться не замечать себя (дело это было не из простых), но и такая хитрость не помогла найти бумажку. Проплыв приличное расстояние, выбившись из сил, но так и не найдя листочка со словом 'ДАЙМА', искатели бумажки сложили весла. Башта пытался читать выловленную из Реки газету. На первой странице большими печатными буквами значилось: RZECZPOSPOLITA, белый окоронованый орел держался за литеру O. Читать про Egzystencjalne abecadlo Башта не хотелось, к тому же, Йолс отвлекал его разговорами.

Й.О, мой любимый "ензык польски",

Один из самых шепелявых на земле:

Huknal wystrzal... /"Ту-дух" изображает выстрел/

Jeklo!

/хватается за грудь/

Step dokola milczy.

/dадает, корчась от боли/

Ej, dzis jeszcze hetman wysledzil trop wilczy! /вскакивает, широко улыбается/

[Публика аплодирует с апломбом.]

Б. /молчит/

Й. /запыхавшись/ Послушайте, мой друг,

А сколько стоят свечи?

Не стоит убиваться

По мелочам таким.

Б. Он мне нравится, и я просто хочу найти его.

Й. Зачем он вам?

Кругом полно других.

Вы без труда найдете

Достойную замену.

Б. Послушай, я люблю его и не хочу искать ему замену. Я уверен, что он меня тоже любит. /смотря на последние ряды в партере/ Просто что-то случилось. Я /уверенно/ найду его.

Й. Я в ваших пылких изреченьях

Увидел доказательство того,

Что склонен к привыканью человек.

Как наркоман привык колоться в вену,