Little hunter
Шрифт:
— Дерек неплох в этой роли, — Эллисон рассудительно качает головой. — А двум стаям здесь будет тесно.
— Не обязательно собирать стаю, будучи альфой, — Хейл запускает обе ладони под мягкую тонкую шерсть домашней кофты девушки, поглаживая бархатисто-нежную кожу живота.
– Вы, охотники, считаете, что это обязательно, но это не так, Элли. Со Стаей альфа сильнее, это бесспорно. Но я всегда придерживался мнения, что семья лучше, чем стая.
Эллисон предупреждающе постукивает кончиками пальцев по ладони Питера, и волк согласно урчит, замолкая и не развивая больше эту тему.
За окном разливается теплое вечернее марево, фильм закончился дюжину
— Хочешь, накормлю тебя ужином? — внезапно предлагает Элли, расслабляясь в ласковых руках мужчины.
— Я не хочу, чтобы ты уходила, — Питер чуть ощутимее вдавливает кончики пальцев под её ребра, лаская. — И я действительно хочу, чтобы ты накормила меня ужином, но не тогда, когда вот-вот вернется твой отец. Ты хорошо готовишь?
— Думаю, да, — Эллисон заводит одну руку назад, обхватывая Питера за шею и немного прогибаясь, когда он ведет ладонью вверх, мягко обхватывая её грудь, прикрытую тонким кружевом белья. — Но не думаю, что в такой… обстановке я смогу в скором времени предоставить тебе образцы…
Питер тихо посмеивается, прихватывая зубами кромку уха.
— Если ты захочешь, я могу предоставить в твое распоряжение свою кухню. Я знаю, что на чужой кухне готовить не так комфортно, как на своей собственной, но если ты надумаешь — только скажи.
— Я подумаю, — девушка поворачивает голову, прижимаясь губами к шее мужчины. — Питер…
— Что, маленькая охотница? — мужчина аккуратно сдвигает край бюстгалтера, наслаждаясь тем, как небольшая, шелковисто-гладкая грудь охотницы ложится в его ладонь.
Девушка молчит несколько мгновений, отдаваясь легкой, сладкой ласке, а затем произносит совсем не то, что хотела — Питер чувствует это по запаху её эмоций.
— Будь осторожен в полнолуние, ладно?
— Ладно, — Хейл успокаивающе целует охотницу в висок. — Мертвому волку уже ничего не страшно, Элли.
Эллисон негодующе фыркает, снова толкая волка локтем под ребра, а вопрос «Зачем ты всё это делаешь?» откладывает на потом.
***
Охота в связке с трапперами никогда Питеру не нравилась. Прошло два года с тех пор, как Эллисон Арджент, переписав кланово-семейный кодекс, заявила, что теперь миссия их клана — защита тех, кто сам не может за себя постоять, поэтому у Хейла было время оценить все преимущества и недостатки такого взаимодействия.
В большинстве своем охотники, хоть и подчинялись главе клана, в душе все равно считали оборотней не более чем пушечным мясом в таких стычках. На самом деле всё было как всегда — люди — неприкосновенны, оборотни — как повезет. К тому же охотникам достаточно трудно было ориентироваться, где свои, а где чужие, да и, как подозревали Дерек и Питер, они не особо-то этого и хотели.
Но преимущества, несомненно, были — реже приходилось пользоваться когтями и клыками, дальнобойность охотничьего оружия была несомненным плюсом. Удобнее всего, на взгляд Питера, было работать парами, но даже семерых оборотней еле-еле хватало для того, чтобы прочесать лесной массив в заданном направлении, а группа более чем из трех-четырех людей, вооруженных ружьями и арбалетами, рано или поздно привлекла бы внимание местных правоохранительных органов, и тут уже шериф Стилински навряд ли сумел бы чем-то помочь.
Поэтому на этот раз на семерых волков приходится четыре охотника — Эллисон с отцом и еще двое, чьи запахи стая внимательно считывает, запоминая.
С каждым полнолунием, всю жизнь, приходит навязчивое отвлекающее ощущение — словно все
Вообще, Ардженты всё делают правильно, стараясь перекроить древние клановые традиции. На охоту вместе с волками каждый раз берут кого-то нового, чтобы все привыкли, чтобы все научились работать такой странной командой, но людской разум не так-то просто перекроить под новые требования.
Дерек разговаривает с Крисом, дает указания Стае, коротко кивает Питеру — здесь уже давно все обговорено, Дерек берет на себя альфу, а Питер её пару, — и тихим гулким рыком зовет волчат за собой.
Приходится уйти достаточно далеко в лес, чтобы почувствовать шлейфы чужих запахов — резкие, остро-враждебные ноты в аромате ступивших на чужую территорию волков.
Альфу почуять проще всего, её запах самый сильный и самый яростный, с примесью впитавшейся в волчью шкуру чужой крови.
Так получалось, что все стаи, в которых волчье сумасшествие пускало свои корни, заставляя оборотней постепенно терять человеческий облик и контроль над зверем, рано или поздно приходили сюда, к Неметону. Алан не зря называл древнее друидское дерево «маяком для сверхъестественного». Неметон не давал какой-то особенной силы или защиты, он был скорее символом, знаменем, за которое некоторые готовы были рвать глотки.
Сложно судить об этом, когда вырос у корней священного дерева — трепетное отношение своего волка к этой территории Питер всегда объяснял привязанностью хищника к дому.
Питер ни капли не удивляется, когда через несколько дюжин минут, идя по следу разделившейся чужой стаи, бок о бок сталкивается с Дереком. Альфа и её пара друг от друга не отходят, в то время как беты уже рассредоточились по лесу.
— А ты не думал, что у них могут быть определенные планы на твою альфа-силу? — тихо рычит Питер, косясь на племянника.
Альфе в азарте погони, охоты, трудно удерживаться в бета-релизе, частично трансформация идет дальше — когти длиннее, сильнее деформировано лицо — ответить сейчас Дерек может только вогнав зверя обратно в клетку человеческого тела, поэтому Питер не дожидается ответа, поясняя:
— Что она хочет и своего муженька сделать альфой. За твой счет.
Вопросительный, еле слышный рык Питер расценивает как «И что ты предлагаешь?»
— Я просто тебя предупреждаю, племянник. Не зевай.
***
На самом деле, выломанные нижние ребра и в кровавые ошметки разодранное предплечье этого стоили — взгляда Дерека, на секунду отвлекшегося от собственной схватки, следящего за тем, как когти Питера, пропоров горло волчицы, превращают её шею в кровавое месиво.
А потом — словно удар наковальней по черепу. Новая сила обрушивается на волка словно цунами, выламывая кости в знакомой уже альфа-трансформации, но Питер сдерживает себя, несмотря на настойчивый хруст где-то в позвоночнике, позволяя себе только рык — громкий, победный, рык зверя, получившего своё. Откуда-то сбоку слышится скулеж — Дерек рвёт когтями бету, но тот явно тоже не собирается так просто сдаваться, бьет по лицу, вцепляется клыками, подаваясь вперед. Потеря, кажется, напрочь отшибает инстинкт самосохранения, волк уже не думает о том, чтобы уберечь свою шкуру — не имея возможности добраться до Питера, он дерет когтями того, чей запах похож на запах нового альфы, надеясь перед смертью хоть как-то отплатить за боль.