Шрифт:
Литургия Барбарисовой Живописи
Я украшу свое мраморное лицо лепестками забвения. Я оставлю на коже своей имя твое! Гравюра символов твоих перенесет меня к тебе, как бы далеко не унесли тебя ветра, в свою холодную страну теней. Я буду дышать твоей пылью, пока ненасытные легкие, смогут поглощать этот воздух реальности. А когда мечта придет за мной, я не
Вспышки откровенных молний градом обрушились на остывшие плечи. Застывший гранит в глазах потускнел и совсем скоро перестал реагировать на солнце вообще. Тишина ворвалась в твое сердце навсегда, а я не успела остановить эти сумерки.
Ограда безоговорочно обрамляла тебя, а нагроможденные плиты на спокойной груди, не давали возможности вытащить тебя навстречу к солнцу. Холодный ветер не говорил ничего. Он просто насвистывал мотив расстающихся в вечность. Черные колышки железных стражей, копьями подпирали мою слабеющую в секундах спину. Глаза виновато отворачивались в сторону, не желая визуализировать смерть. Однако это не спасало нашей разлуки – она была явной и неотвратимой. Возможно эта необратимость заставила меня бежать. Бежать далеко-далеко минуя чужие ограды и плиты. Застывшие имена и потухшие фотографии безучастно провожали мое стремление разорвать неминуемую разлуку. Я хотела разорвать туман и прорваться сквозь воздух. Я пыталась разогнаться настолько чтоб с уметь ворваться в тебя, не взирая на все запреты небес.
Листва под ногами хрустела, ломалась, превращаясь в осеннюю пыль. Сердце аритмично колотилось в избивающих его приливах крови. Я верила и отчаянно хотела распороть, разодрать и вскрыть грудную клетку! Вырвать собственное сердце, бросить его под ноги, растоптать и побежать прямо к тебе…
Туман сгустился плотной стеной. Огромная полупрозрачная, серая и мутная стена образовалась прямо предо мной. Этот факт смутил меня, однако останавливаться было слишком поздно. Я успела набрать максимальную скорость отчаянья, по этому образовавшееся препятствие я оценила, как возможность разбиться в тебе. Секунды отделяли нас от встречи. Мгновение. Вздох. Тишина. И я без единой тени сомнения раскрошилась на осколки тебя…
Когда туман рассеялся, глаза мои встретил мрак. Там не было ветра, там абсолютно отсутствовал запах, и ушные раковины не улавливали ни единого движения звука. Я не ощущала себя. Я не ощущала и чужого присутствия. Меня не обуял страх или чувство одиночества. Мне было все равно, однако даже во мраке, я знала, что пришла сюда, с одной только целью: найти и вспомнить тебя…
* ** * ** * * ** * * * * * * ** ** * * *
Тишина воскликнула и умолкла. Воздух и все не очерченное образами и объектами пространство застыли надо мной. Я не двигалась, и ничто не двигалось вокруг меня. Это не было сном, но и жизнью это состояние назвать было трудно. Привыкшие передвигаться и что-то предпринимать, мы всегда, за частую, куда-то стремимся, куда-то спешим, куда-то идем.
Я спрашивала у листвы, где буквы имени твоего. Листья молчали, склонив свое хрустальное увядание. Я просила подсказать мне, где Солнце твоих бровей, но тишина настойчиво противилась моим вопросам. Я искала эхо твоих шагов на бетонных плитах безмолвия. Вопреки всем моим ожиданиям, я услышала вырванный из самого сердца крик пролетающих журавлей. Их неестественно пестрые хвосты щекотали небо, и далеко , в складках горизонта, где пышные многослойные облака образуют виртуозный небосвод, я увидела зрачки любимых и так неожиданно прерванных глаз.
Сумерки спрятались ввысь, и я растворилась во тьме.
Ко мне подступил мрак, и он, такой безголосый, обратился ко мне. Возможно, он хотел узнать, почему я здесь, быть может , он удивился мне, и скорее всего, он хотел получить у меня отчет моих действий. Я ответила ему, не подозревая, что это произошло вопреки моей воли. Я сказала ему, что кода я буду у самого края льда, я обязательно спрошу у звезд : « где же этот предел холода, который коснулся тебя?» . Не отражаемые и едва уловимые они, звезды, шептали нам, и мы лежащие у пропасти принимая их алмазные стрелы тишины. Это было, но где они сейчас?
Я вырежу себе крылья из собственных воспоминаний, и когда оперенье, сотканное из меланхолии, будет в состоянии меня поднять, я непременно отомщу каждой звезде, каждой планете, которая не исполнила своего предназначения или солгала нам. И за тем, я снова спущусь на самое дно пустоты. Я исследую каждый камень отчаянья, и ни одна крупица грусти не пройдет мимо моего взора, а каждый твой возглас, я нанесу магическим татуажем на руки свои. Мрак отступил, и я возобновила свой странный, но настойчивый путь.
Я читаю по клавишам импульсы твоих снов. Красивые разноцветные лепестки кружатся вокруг твоих жестов, и на чистом белом полотне я рисую черные точки любви. Страсть мерно растекается по моим венам и вскоре наполнит всю меня. Мне трудно держаться от нежности. Она близко совсем рядом, буквально в шаге от меня. Я стою и рассматриваю разноцветные лепестки, и где-то вдали я слышу приближение теней. Это настолько неизбежно и бесповоротно! Дрожь сковывает меня и держит во влажных объятиях. За нежностью меня вмиг настигло отчаянье…
Пропасть открыта. Широко распластав свои руки, Бесконечность осуждающе смотрит мне в лицо, деловито поправляя крылья безмолвия. Я не боюсь ее, нет. В поисках тебя, меня уже не испугает ни что, даже эта коварная пропасть. Я жду тишину, я могу встретиться с воплем, меня не страшит боль и не пугает темница смерти. Я знала жизнь, я видела и я дышала, и по этому я знаю, что жизнь без тебя, вне тебя – не стоит ни единого лепестка пестрого цветка, ни единого крика разукрашенных причудливых птиц, ни единого алмаза расы, ни единого всплеска небес…