Литва: Великое княжество с королями

Дэвис Норман

Проблема состояла в том. что военную систему требовалось совершенство­вать. Без постоянной армии каждая военная кампания нуждалась в дополнитель­ном финансировании, и количество тех людей, которые могли с оружием в руках /и верхом на коне/ выйти в поле, постоянно уменьшалось. В таких усло­виях короииый гетман Ян Тарновскнй (1488-1561). пусть и не литовец, а поляк, сыграл важную роль. Он был маленьким человеком с великой репутацией. Тар- новский использовал гуситскую концепцию «табора» — обоза из прочных пово­зок — и превратил обозы в машину побед над более многочисленным врагом. Крытые повозки тащили по 6 огромных лошадей, которые могли оставаться в движении очень долго. В случае опасности повозки где угодно быстро

выстраи­вали квадратом и соединяли их цепями. Получалась полевая крепость. Польско- литвпнский табор, осажденный и отстреливающийся от 20 или 30 тысяч татар, должно быть, напоминал белых колонистов Америки, которых атаковали ин­дейцы племени сиу или чероки.

Гарновский также разработал многие службы современной армии. Это кон­ная артиллерия, полевой госпиталь, саперы (шанцкнехте). отдел логистики (пробантмайстер), дисциплинарный устав (гетманский артикул) и военный суд, институт армейских священников. Опыт Тарновского был собран и опублико­ван в 1558 г. в книге Consilium Rationis Bellicae («Советы по Военной Методике»).

Как и литвинский артиллерист Казимир Семенович, разработавший в XVII веке боевые ракеты, Тарновский намного опередил свое время.

9. Речь Посполитая — Республика Двух Народов

Сигизмунд-Август (1520-1572) был последним из великих князей Ягеллонов, a его личная трагедия стала типичным завершением всей наследственной си­стемы передачи власти. Будучи сыном Сигизмунда Старшего и королевы Боны Сфорцы, он рос в сверкающей дымке польского «золотого века», окруженный итальянским искусством, архитектурой и литературой. Он просто не мог не быть типичным человеком Ренессанса.

Литвинская столица превратилась в арен) счастливейших моментов жизни последнего из Ягеллонов. В 1543 году 23-летний Сигизмунд встретил здесь красавицу-блондинку Барбару Радзивилл, 23-летнюю вдову.

Ее умерший муж Станислав Гаштольд был богатейшим че­ловеком в Вильне. Их роман сопровождался откровенным нежеланием польских царе­дворцев видеть на троне рутенку и закончился тайным браком в 1547 год). Но Бар­бара была бездетна и больна.

Она вскоре умерла от рака /8 мая 1551 года/. Ее царствен­ный супруг был безутешен.

Остальное правление Си- гизмунда-Августа проходило в тени разбитых мечтаний.

Третья женитьба великого князя и короля на Екатерине Габсбург /младшей се­стре его первой жены Елизаветы, умершей в 1545 г./ подчеркнула контраст между упадком рода Ягеллонов и стремительным взлетом их родственников Габсбургов. Более того, омраченный смертью любимой Барбары, польско-ли- товский монарх заявил, что скорее умрет, чем будет разрывать союз Польши с Литвой в угоду Габсбургам.

Благоприятный поворот во внешних делах произошел в 1561 году. Іотхард Кеттлер (1517-1587), великий магистр рыцарей Ливонии, в условиях Ливон­ской войны был озабочен возможностью дальнейших нападений на земли его Ордена датчан, шведов или вновь московитов (что и произошло.
– Пер.). Кроме того еще и Реформация подтачивала устои его страны.

Помощи он искал у Сигизмунда-Августа, думая поступить в том же ключе, как раньше сделал магистр бывшего Тевтонского Ордена. Кеттлер распустил свойОрден, принял лютеранство и превратил Ливонию в светское государство. После быстротечной маленькой войны, в которой участвовали и Дания со Шве­цией на стороне ВКЛ, Литва аннексировала южную Ливонию, а Кеттлер стал графом Курляндии, которую он содержал в качестве лена Литвы. Швеции до­сталась вся Эстония, а Дании — эстонский остров Эзель. Отныне Сигизмунд-Ав- густ стал главой вассальной Пруссии, отошедшей к Польше, и правителем Кур- ляндии-Ливонии.

В 1566 году был опубликован Второй Литовский Статут — доработанный и расширенный вариант первого. Напечатан он был тоже по-русски, точнее,

на русском языке Белой Рутении. Дополнения включат подтверждение равенства католической п православной церквей перед законом, распространение лит- вннской юрисдикции на юго-западную Волынь и указание новых привилегий шляхты, в которых ограничивалась власть короля.

Королевство самого Сигизму нда-Августа в этот момент находилось в состоя­нии шаткого мира с Московией. Пятая война московитов закончилась в 1537 году перемирием, но не соглашением о мире. Великое Княжество второй раз разгромило московское войско под Оршей в 1564 году, во время Ливонской войны, и получило прямой выход к морю, приобрегя Митаву (ныне Елгава) и Ригу. Но и Москва также впервые за всю свою историю приобрела свой первый проход к Балтийскому морю — ею был взят эстонский город Нарва. Дальней­шего продолжения войны ожидали все.

К середине 1560-х годов стало ясно, что династия Ягеллонов доживает свой век. Сигизмунд-Август был уверен, что его смерть привнесет хаос, если следую­щий великий князь литовский не продолжит союз с Польшей. Сейм, собрав­шийся в Люблине, за три дня до рождества 1568 года должен был решить даль­нейшую судьбу обеих стран. Сигизмунд-Август всех торопил.

За пять лет это было уже четвертое подобное собрание польских и литвин- ских представителей, и аргументы обеих сторон уже были хорошо отрепетиро­ваны. Опасность со стороны Московии, отход некоторых юго-восточных про­винций к Крыму, ряд прочих проблем все больше и больше подталкивали сто­роны к фундаментальному союзу Польши и Литвы. К тому же нужно было действовать быстро.

Третья женитьба короля тоже оказалась политическим тупиком для обеих стран: развод был невозможен, а наследник так и не появился. Ягеллоны выми­рали. Король и великий князь, усталый и больной, знал, что кроме него никто не сдвинет дело с мертвой точки. Только он может разбить стену перед пред­стоящими реформами. Он уже не раз придумывал различные варианты реше­ний для обеих частей его королевства. В 1559 году он учредил сейм для шляхты ВКЛ и сеймики для региональных польских провинций, расширит права и при­вилегии православным...

Он. конечно, знал, что литвинские представители напуганы подавляющим преобладанием польских делегатов, он видел, кактри л итвинских лидера— Ни­колай Радзивилл «Рыжий», Ян Ходкевич и Остафий Волович приказали своим людям просто сидеть и хранить молчание на заседаниях. После месяца формаль­ностей и еще одного месяца перекрестной переписки с ними, король добился личного присутствия Радзивилла и Ходкевича, чтобы эти уважаемые паны смогли лично высказаться... Когда поздно вечером они сбежали, король был в ярости. В следующие дни по королевскому указу три южные провинции ВКЛ — ГІодляшье. Волынь и Киев вошли в состав королевства Польского. Уже в апреле 1569 года представители этих провинций — князья Константин-Василь Острож- ский (1527-1608), Роман Сангушко (1537-1571), Александр Чарторыйский (ум. 1571), и Константин Вишневецкий (ум. 1574) заняли свои места в Сенате (выс­шей палате сейма).

Наконец, 17 июня 1569 года Ходкевич вновь появился в Люблине и от имени всех остальных литовских панов слезно просил «не предавать их польской ко­роне по наследственному желанию, на стыд и рабство их детей». Сигизмунд-Август ответил ему. тоже со слезами на глазах: «Бог обитает гам, где Любовь есть. Такова его Божественная Воля. Я не веду ваших господ силой. Мы все должны слушаться Бога, не земных правил».

То был момент судьбоносного решения. Ходкевич принял, наконец, условия предлагаемого Союза. Все члены Сената встали со своих мест, радостно воскли­цая. Польша и Литва соединялись в одно государство: «свободные люди со сво­бодными. равные с равными!» Так родилась Rzecz Pospolita — «Республика или Содружество», одна политическая держава с одним впредь избираемым коро­лем и одним Сеймом.