Ливень в графстве Регенплатц

Анмут Вера

Магда Бренденбруг наблюдала в окно разговор Патриции с мужем и теперь ждала дочь.

– О, мама, как же я страдаю! – прямо с порога воскликнула Патриция.

– Бедная моя девочка, –

посочувствовала Магда и обняла свою дочь.

– Этот волчонок осмелел при отце и посмел жаловаться на меня! На меня и на моих детей.

– Жаловаться? – Магда видела, что разговор между супругами был неприятным, но не знала, о чём он вёлся. – Что же он наговорил отцу?

– Что я жестока с ним, что сестра и брат постоянно обижают его. И Генрих верит ему!

– Как же он не поверит любимому сыну?

– Генрих был груб со мной, зол, – негодовала Патриция, ходя по комнате, словно запертая львица. – И за что?! За то, что я приняла его выродка, допустила до своих детей… Неблагодарный! Он готов ради волчонка забыть обо всех, предать родных детей! Он поклоняется ему, словно святому. А этот мерзкий тихоня пользуется слепой любовью папочки и льёт на меня грязь. С приездом отца он почувствовал себя очень смелым. Слишком смелым.

– Каков

эгоист! – поддерживала Магда гнев дочери. – Хитрый, расчётливый, как и его мать.

– И я ещё должна любить этого мерзавца? Сына потаскухи!

– Волчонок не заслуживает даже доброго слова.

– А Генрих требует от меня именно любви к его сыночку. Ах, мама, иногда я чувствую настоящую ненависть к моему супругу. Такую сильную, что даже желаю смерти его. – Патриция отошла к окну, и бросила на яркий сентябрьский пейзаж отяжелённый грустью взор. – Если бы Генриха не стало, с каким бы удовольствием я выгнала бы волчонка из моего замка. В одежде черни, без гроша в кармане. И не только из замка, но и вообще из Регенплатца. Пусть бы он почувствовал все беды на себе, все лишения, всё горе.

Патриция ясно представила себе бредущего по пыльной дороге утомлённого голодного мальчишку в рваной грязной одежде. И так ей понравилась эта картина, что она даже улыбнулась. Магда тоже представила нечто подобное и подумала, что такой поворот событий был бы очень не плох.

Конец ознакомительного фрагмента.