Ливия
Шрифт:
«Ну не убьют же они друг друга за какие-то полчаса», – решила она и отправилась с Энжи наверх.
Комната Анжелики была очень просторной. Сквозь резные окна с цветным стеклом Солнце бросало замысловатые узоры на бежевые стены. В центре комнаты стояла широкая кровать с кремовым балдахином. Пол выложен белыми мраморными плитами, которые покрывали светлые ковры. Их цвет практически сливался с цветом пола. На одной из стен висела картина: девушка, держащая за уздечку синюю лошадь. Ещё одну стену занимал шкаф-купе. Его раздвижные двери были покрыты золотистыми цветочными узорами. Последним предметом интерьера был туалетный столик с овальным зеркалом над ним, в лакированной деревянной раме. Никаких кукол, никаких игрушек. Для Лив это показалось странным. Хоть она и не была сильна в определении человеческого возраста, все же, ей казалось, что Анжелике не больше десяти лет. У Лив в таком возрасте было полным полно забавных
Когда Лив была ещё младше, Андрэ нанимал для неё гувернантку, но та постоянно заставляла делать то, чего Лив совсем не хотелось. Например, писать по четыре часа в день, или учить напамять стихи, которые ей совсем не нравились, или рисовать, к чему у Лив совершенно не наблюдалось склонности. Так что, от таких услуг вскоре пришлось отказаться. Однажды Андрэ застал свою подопечную за интереснейшим занятием: среди комнаты лежали покромсанный гардины из которых Лив сшила куклам новые платья. Вампир рассмеялся и сказал, что платья не стоит шить из гардин, так как они будут очень тяжелы и неудобны. После этого случая он специально для кукол покупал ткани, кружева и шёлковые ленты. Лив увлекалась шитьем около года, после чего переключилась на скрипку. Она научилась играть самостоятельно, однажды найдя старый, но хорошо настроенный инструмент в комнате-музее, занимавшую половину второго этажа их очередного дома. Для Андрэ это стало приятным сюрпризом, так как он обожал музыку вообще и скрипку в частности. Но даже после этого Лив ещё временами разговаривала со своими игрушками, рассказывала им сказки, пела и играла для них.
Все эти воспоминания пронеслись в голове у Лив за несколько секунд. Тем временем Анжелика подошла к своему туалетному столику и достала из ящичка расчёску и заколки.
– Садись, – пригласила она гостью. – Будем плести тебе косы.
Лив осторожно села на невысокий детский стульчик и взглянула на себя в зеркало. Её смолисто-чёрные волосы спокойно струились по плечам. Они не любили причёсок. Вампирша даже подумала, что им, верно, угрожает немалая опасность от рук этого милого создания, пристроившегося с расчёской у неё за спиной.
«Но мои волосы не могут выпасть,» – успокоила себя Лив.
Анжелика аккуратно расчесывала небольшие пряди, потом сплетала их в косы и закрепляла заколками на голове. В результате получилось нечто замысловатое и очень красивое. Лив сама залюбовалась своим отражением в зеркале.
– Где ты этому научилась? – спросила она.
– Тебе нравится? – глаза Анжелики вспыхнули радостью.
– Безумно! – вампирша повернулась к девочке и обняла её. – Но где ты этому научилась? Просто произведение искусства!
– Нигде, – простодушно ответила малышка. – Я люблю представлять, как заплетаю косы. Раньше у меня не было подруги, поэтому я заплетала их только себе. Заплетала и сразу же расплетала, потому что, на самом деле, я, как и ты, больше люблю, когда волосы на свободе. А ещё… их бы всё равно никто не увидел. Разве, может быть, мама… с небес. Если только она не переродилась уже кем-то другим. Может быть, птицей. Она очень любила птиц. Особенно ласточек. А чаек не любила. Говорила, что они глупые, шумные и крик у них, словно скрип несмазанных дверей.
«В голове у этого ребёнка просто какой-то коктейль из разных религиозных представлений о смерти. Впрочем, каждый верит в то, что его больше успокаивает,» – подумала Лив. Она решила не расстраивать Энжи своими соображениями по этому поводу, и её отражение в зеркале улыбнулось девочке.
8. Старый конфликт
– Не стоило тебе возвращаться в Италию, – Андрэ присел на диван.
– Хочешь выпить? – проигнорировал эти слова Артур. – Есть первая положительная и, в качестве деликатеса, вторая отрицательная. Я-то сам предпочитаю свежую, но для гостей у меня всегда найдётся что-нибудь в холодильнике.
– Не суетись, присядь, – сказал (почти приказал) Андрэ. – Мы давно не виделись. Уверен, ты можешь предложить что-нибудь поинтереснее редкой группы крови.
– Например? – чем больше Артур пытался выглядеть непринужденным, тем ярче читалось на его лице напряжение.
– Например, скажи, что ты здесь делаешь? Только не надо о родственных чувствах к Лив и ностальгии по родным
– Если ты не веришь в это, тогда мне нечего тебе сказать, – Артур вскинул подбородок, будто пытаясь сравняться ростом с Андрэ, который был выше него сантиметров на пять. – Сотню лет я, словно изгой, бродил по миру. Сотню лет без семьи, без дома, без друга. Да, я никогда не забывал о том, что только на мне вина за всё, что случилось. Только на мне кровь моих родителей. И моя жизнь стала для меня худшим из всех возможных наказаний. Но так не может продолжаться вечность. И даже ты не можешь помешать мне начать новую жизнь.
– Знаю, ты намного сильнее, чем был тогда, – Андрэ совершенно спокойно отреагировал на его пламенную речь. – И мудрее. По крайней мере, создается такое впечатление. И срок нашей сделки закончился. Как и обещал, я ничего не рассказывал Лив о твоей причастности к гибели Алании и Романа. Ты, как и обещал, не появлялся возле сестры на протяжении столетия. Но я чувствую угрозу для неё. Не от тебя, но из-за тебя.
– Лив ничего не угрожает, – Артур ставил акцент на каждом слове. – Прошлое осталось в прошлом. Рядом со мной она в безопасности.
– Нет, это рядом со мной она в безопасности, – Андрэ шагнул к собеседнику, чтобы оказаться с ним лицом к лицу. – А ты всегда останешься тем, кто привёл убийц в родительский дом. И скажи спасибо, что не для неё, а только для меня. И для самого себя, естественно.
Взгляд Андрэ был уничтожающим, но Артур не отвёл глаз и не отступил в сторону, хотя и чувствовал огромное желание сделать это. Все защитные реакции толкали его подальше от этого коршуна, нависающего над ним. И о чём было с ним говорить? Предаться теплым воспоминаниям о том времени, когда он, Артур, из-за своей навязчивой идеи разбогатеть, вступил в сделку с киллерами, чтобы те ограбили его дом? Идея была парадоксальной. Но, в то же время, единственной более-менее реальной. Их семья жила в лучших традициях обедневшей аристократии: с претензиями на роскошь, но без средств для удовлетворения этих претензий. Они посещали множество богатых приёмов, но сами уже давно не устраивали ничего подобного. Отец всё ещё пользовался уважением не только в Италии, но и во всей Европе, а мать по-прежнему выглядела шикарно в своих нарядах, щедро украшая себя фамильными драгоценностями. Именно в этих побрякушках Артур и видел залог своего весёлого будущего. Конечно, Алания скорее бы согласилась умереть, чем отказаться хотя бы от самого малого из своих камешков. В итоге, ей действительно пришлось умереть из-за них. Но больше всего тому виной стал родной сын – её главная драгоценность.
Артур нашёл вампиров, которые должны были ограбить его дом. Он нарисовал им план и указал, где именно мать хранила свои украшения. Был выбран день, когда родители вместе с маленькой Лив отправятся в гости. Артур тоже должен был ехать с ним, но в последний момент отказался под каким-то (уже и не вспомнить каким) благовидным предлогом. Он сам провел киллеров в свой дом, сам открыл перед ними все двери. И кто бы мог подумать, что его семья вернётся слишком быстро, потому что одна из четырёх лошадей умерла в дороге, а три оставшиеся никак не смогли бы довезти своих пассажиров до дальней виллы вампиров, которые ожидали их визита. Поэтому Роман отправил к Ленолам извозчика с извинениями, а сам, вместе с женой и дочерью верхом вернулся домой. К их возвращению киллеры уже нашли всё, что хотели и собирались покинуть дом. Не хватило буквально пары минут, чтобы они разминулись с хозяевами. Роман столкнулся с ними первым, на входе в гостиную. Трое невысоких вампиров в чёрной одежде, но без каких-либо масок (они рассчитывали, что прятать лица не будет необходимости), набросились на него. Двое заломили руки за спину, одного Роман успел полоснуть клыками. Артур смотрел на всё это, спускаясь с лестницы. На несколько секунд он просто застыл на месте, с трудом осознавая то, что видел. А когда пришёл в себя и бросился спасать отца, было уже поздно. Роман лежал на полу со свёрнутой шеей и отломанным деревянным поручнем дивана в груди. Киллеры сбежали прежде, чем Артур успел что-либо предпринять. Все награбленное, естественно, ушло с ними. Алания попыталась задержать их на выходе из дома. В то время, когда Роман пошёл в гостиную, они с Лив зашли на кухню, так как малышке захотелось пить. Заслышав угрозу, вампирша закрыла девочку на кухне и приказала сидеть тихо. Она отломала две щепки от дверного косяка и поспешила туда, откуда минуту назад доносилось жуткое рычание и звук ломающейся мебели. Но в гостиную ей попасть не пришлось, Алания столкнулась с киллерами у входной двери. Одного из них ей удалось серьёзно ранить своим импровизированным оружием. Вот только их было трое. И они посвятили всю свою жизнь тому, чтобы шлифовать технику убийства. В итоге одна из щепок Алании оказалась у неё в груди, а другая – в животе.