Ливонский поход Ивана Грозного. 1570-1582
Шрифт:
Одержали верх в этом споре Поляки, так как литовское войско не было еще вполне собрано, а у Замойского все уже было заготовлено. Как ближайший советник Батория, он знал его планы еще до выступления в поход, а потому и сделал все необходимые приготовления к экспедиции, которая ему поручалась. Мнения, которые Замойский высказывал на военных советах, присутствуя при осаде Данцига или участвуя в походе под Полоцк, советы, которые он давал по вопросам военного дела, вселили в Батория уверенность в том, что его канцлер обладает выдающимися военными талантами, и он пожелал испытать его в этом отношении. Вот чем следует объяснять отправление Замойского под Велиж. Канцлер заготовил заблаговременно все необходимое для похода: артиллерию, амуницию, продовольствие, палатки, плотников и других ремесленников. Он приказал все это переправить из своего Кнышинского староства вниз по Неману в Ковку, отсюда вверх по Вилии в Михалишки,
Канцлер первым прибыл в Витебск, но вскоре за ним последовал и король[483]. В Витебске представляли королю свои отряды паны и рыцарство литовское, князья Слуцкие, тиуны и чины земли Жмудской: отряды эти состояли из наемников и добровольцев, служивших безвозмездно[484]. Явились одновременно и некоторые польские войска, наемные и охочие, которым пришлось идти из более отдаленных частей Речи Посполитой, так что они могли поспеть только в Витебск.
Пробыв два дня в Витебске, Замойский двинулся[485] к Велижу вдоль реки Двины, расположив свои войска следующим образом. Команду над авангардом он поручил своему родственнику Луке Дзялыньскому, воину опытному, деятельному, осторожному и легко переносившему всякие лишения походной жизни; в помощники ему он дал такого же храброго и предусмотрительного офицера — Николая Уровецкого. Главным корпусом отряда канцлер сам командовал, избрав себе в наместники Станислава Жолкевского, прославившегося военными подвигами в борьбе с Татарами. В ариергарде двигался обоз, который был разделен Замойским на три части, соответственно разделению походной колонны: каждой части обоза приказано было следовать за своим отрядом. Таким образом гетман устранил те замедления, какие происходят вследствие того, что весь обоз движется вместе по одному и тому же пути; для прикрытая обоза назначены были особенные отряды. Артиллерия отправлена была вперед, и прикрывать ее Замойский приказал венгерской коннице, которая и двинулась по левому берегу Двины под командой Стефана Лазаря[486].
Так канцлер достиг реки Каспли, через которую он быстро перекинул мост, чтоб перевести войско в Сураж, крайний пункт владений Речи Посполитой. В этом городе он пробыл один день, чтоб дождаться прибытия артиллерии, которая плыла по Двине, и посоветоваться, по какой дороге двигаться дальше, по этой ли стороне Двины, на которой он находился, или по другой. Он избрал первый путь, так как, двигаясь по второму пути, пришлось бы два раза переправляться через Двину, первый раз у Суража и второй раз у Велижа, и, следовательно, строить два раза мосты. Поход по первой дороге представлял тоже громадные трудности, так как вся местность, по которой надо было идти, покрыта была дремучими лесами, через которые никто со времен Витовта не проводил войска[487].
Стоя в Кураже, Замойский выслал вперед отряд пехотинцев, чтобы они проложили в лесу дорогу, вырубив деревья и устроив гати через попадавшиеся болота. Когда дорога была готова на протяжении трех миль[488], авангард, по приказанию гетмана, двинулся в поход и, пройдя это расстояние, остановился в селе Верховье в ожидании самого гетмана, который прибыл на следующий день (1-го августа) около полудня. Осмотрев дорогу, по которой войску приходилось дальше двигаться, и сделав распоряжения относительно ее исправления и постройки мостов, он издал приказ, запрещавший солдатам под страхом смертной казни при приближении к крепости Велижу стрелять из ружей, бить в барабаны, трубить, кричать, вообще производить какой бы то ни было шум, ввиду того, что необходимо подойти к неприятелю как можно тише. «На нынешнем и на следующем ночлеге, — говорилось в приказе, — у меня не будут давать сигнала седлать лошадей и садиться на коня ни барабанным боем, ни трубою. Когда выставят над моим шатром одну зажженную свечу — это знак
Отряд прошел в течение дня четыре мили и ночевал в деревне Студяной, которая теперь уже не существует, в расстоянии не более одной мили от Велижа[489].
Когда уже хорошенько рассвело, гетман, созвав офицеров, приказал им собираться в путь, но притом брать с собою провианта только на одну ночь, говоря, что обоз останется пока в Студяной и прибудет на место только на следующий день. Сделано это было, очевидно, с той целью, чтобы дорога от Велижа до Студяной была свободна на тот случай, если экспедицию постигнет под крепостью неудача и войску придется поспешно назад возвращаться[490].
После этого гетман издал военные артикулы касательно дисциплины во время похода и борьбы с неприятелем[491].
Распоряжения эти характеризуют гуманность, насколько она, конечно, может обнаруживаться в таком деле, противном гуманности, каким является война. Грабителям и поджигателям храмов грозила смертная казнь: запрещалось убивать детей, престарелых людей и духовных лиц.
Отряд готов был уже двинуться в поход, когда казаки привели к гетману боярина, захваченного в плен в то время, когда он ехал из Велижа в свою деревню[492]. Пленного стали пытать[493]. Тогда он сказал, что в Велиже знают о приходе врага, но не ожидают его нападения сегодня.
Это заявление подало Замойскому надежду на осуществление его замысла — овладеть крепостью внезапно. Имея это в виду, гетман взял только часть войска, с нею приблизился к крепости лесом и на самом краю его остановился[494], чтоб посоветоваться, каким образом исполнить предприятие. Венгерцы советовали подождать ночи, когда можно будет воспользоваться темнотою, чтобы подкрасться под замок и зажечь его стены. Иные были того мнения, что следует сейчас же напасть на крепость со всех сторон, и утверждали, что успех обеспечен, так как неприятель не знает об их приходе и потому будет застигнут врасплох. Выслушав мнения, Замойский принял такое решение. Так как замок со стороны Двины слабее всего укреплен, то необходимо направить на этот пункт пехотинцев с топорами; иных следует послать со стороны города, так как можно надеяться, что они легко проникнут в замок вместе с городскими жителями, когда последние начнут убегать ради спасения в крепость. Кавалерия должна была гарцевать со стороны, противоположной замка, чтобы отвлечь внимание и силы неприятеля в эту именно сторону.
Замок Велиж лежал на высоком холме и его покатости, спускавшейся к реке Двине. Он имел вид четырехугольника, сторонами которого являлись деревянные укрепления, состоявшие из трех бревенчатых срубов, между которыми насыпана была земля и каменья. Стены были обмазаны глиною, а внизу присыпаны дерном; на углах и посредине стен возвышались башни, в которых и между которыми находились бойницы. С северо-запада замок спускался вниз к самой Двине; северо-восточная стена находилась над глубоким оврагом, по дну которого протекала речка Велижа, впадавшая в Двину и имевшая шлюз для поднятия уровня воды. Глубокий и обрывистый овраг защищал крепость с юго-запада, а с юго-востока устроен был ров, доступ к которому заграждался частоколом, состоявшим из круглых бревен, кверху заостренных[495]. В замке находилось 200 детей боярских, 400 стрельцов и около 1000 человек простого народа; для защиты замка было 14 пушек, из них 4 больших, 80 гаковниц, много пороху, пуль, ядер и большое количество провианта.
Лишь только нападающие показались из лесу, как из крепостной пушки раздался выстрел. Это был знак для городских жителей спасаться в крепость, что они, действительно, и сделали, зажегши предварительно город. Таким образом, Замойскому не удалось застигнуть врага врасплох, и это расстроило его планы. Правда, пехота бросилась с криком к крепостному мосту, а конница помчалась к крепостным стенам и стала гарцевать перед ними, желая выманить неприятеля из-за укреплений, но все это не привело уже ни к чему. Русские не выходили из укреплений и только часто стреляли в неприятеля. Из войска Замойского отделились 4–5 пехотинцев, которые засели вблизи крепостного частокола и стали стрелять в замок. Пальба из крепости прекратилась только вечером, но убитых и раненых в войске Замойского не оказалось, а со стороны Русских погиб один человек.