Лия Кирсанова и диадема четырёх стихий
Шрифт:
Варун кивнул. Умняшка «нарисовал» в воздухе очень длинную спираль. Я громко сглотнула. Варуна нельзя недооценивать. Эта умняшка может ТАКОЕ проклятие состряпать, что в медпункте куковать с месяца два придётся.
Спираль растворилась в воздухе. Я почувствовала покалывание. Будто в кожу вонзились тысячи иголок. Чувствовался озноб. Я постаралась не паниковать. Ногти на пальцах рук стали фиолетового цвета.
– Умница Лиля. Главное не паникуй! Как только проклятие поймёт, что ты его боишься – окажешься на больничной койке! Варун усилил проклятие при помощи своих сил, –
Я шумно выдохнула. Посмотрев на свои ногти, я заметила, что они стали сиреневыми. Неспешным движением, я поднесла сафирит к левому плечу.
– Нет, Лиля. Так не пойдёт! Если ты будешь, не уверенна в своих силах, то и о снятии проклятия не о чем говорить. Помни: твоя уверенность – твоё спасение!
Я расслабилась, затем более уверенно, но всё, так не спеша, я поднесла сафирит к левому плечу. Я выдохнула голубой дым. Озноб прошёл, и ногти на руках перестали менять цвет.
– Хорошо, – кивнула Рината. – Запомните студенты: когда вы подцепили сие проклятие – главное вести себя спокойно! Чем быстрее вы снимете Северный Ветер, тем лучше! Так, теперь Лия твоя очередь!
– О, сейчас Кирсаниха нам будет показывать мастерство светлого мага! – хихикнул Ваня Харламов.
– Кгхм, продолжим, – кашлянула Рината, давая понять, чтобы в классе была тишина. – Твоя спираль Лиля!
Спираль получилась не хуже, чем у Варуна. Но она у меня была зелёного цвета. Я глядела на спираль, поэтому она не спешила к отличнику. Затем, мой взгляд резко бросился на Варуна. Он дрогнул. Его лицо исказилось, как от зубной боли.
Варун тяжко выдохнул. Он плавным движением руки коснулся левого плеча, и выдохнул красный дым.
* * *
После занятия по проклятиям и сглазам, Рината нас с Варуном попросила остаться.
– Лиль, что ты с Варуном сделала? – спросила Рината.
– Наслала на него проклятие Северного Ветра, – ответила я.
– Варун, что ты чувствовал?
– Будто на меня свалился огромный огр. Шевелиться я мог, но вот все знания будто улетучились! Я внушал себе, что хочу дотронуться только до плеча и сработало! Но ощущения были не приятные. Даже на уроке у Евгении Андреевны я так себя плохо не чувствовал.
– Варун, сходи-ка ты на всякий случай к Дарине, – посоветовала ему Рината. Проще говоря, его она выпроваживала.
Умняшка кивнул, и радостный выпорхнул из аудитории. А я, как обычно, остаюсь! Эх…
– Лиль, ты читала дополнительную литературу по сглазам и проклятиям?
– Только то, что дал мне Нараши, – ответила я, не понимая, к чему она клонит.
– Твои силы будто возросли раза в четыре!
Хм, может, Аристарзис шалил?..
– Кхе! Попрошу на меня не наговаривать! Может, я и самый коварный тёмный маг, но на такие мелочи я не размениваюсь! – обиженно отозвался сафирит голосом Аристарзиса.
– Всё
Сафирит засиял всеми цветами радуги. Аристарзис любит, когда ему делают комплименты.
– У вас с ним телепатическая связь? – кивая на сафирит, спросила Рината.
– Что-то вроде того. Особенно, когда я сплю, а ему скучно и он не может до меня достучаться.
– Коварный… Ты раньше не замечала за собой такого? – вернулась она к разговору.
– Нет. В мире анимашей я старалась не пользоваться магией без особой нужды.
– Что ж, не смею тебя больше задерживать.
Я сломя голову полетела на урок кулинарии. Есть заповедь у повара Афиногена: последний студент готовит кушанье для Чуни. Подходя ближе к аудитории, я поняла, что мне так и так придётся готовить ему кушанья.
Чуни хороший пёсик, но сил не хватит, чтобы удовлетворить его голод. Я постучалась.
– Можно войти?
– Конечно Лия! Я приготовил всё, что нужно! – улыбнулся Афиноген.
Половина класса засмеялась. Я подошла к столу. Рецепт сложный…
– А что расшумелись? А ну быстро занялись своими делами, пока я каждому ложкой полбу не дал! – успокоил класс Афиноген.
В классе стало намного тише. Мне не раз приходилось готовить Чуни. Обычно я опаздываю на занятия. Зато сейчас я без особого труда приготовлю чушку под мятным соусом. Пришлось изрядно потрудиться над начинкой.
Антон Алартин привлёк внимание Чуни возгласом: «Вот оно!» Пёсик понятное дело не смог удержаться от такого соблазна, и высунув раздвоенный язык, подошёл к Антону. Красавчик Антон, было, начал отгонять Чуни, а когда понял, что это неблагодарное дело – отступил.
Пёсик дотянулся своим языком до Антона, и вместе со столом проглотил блюдо. Алартин громко сглотнул, и отошёл ещё на два шага назад. А ведь на этом месте стоял он!
– Прожорливая псина! – выпалил Антон. – Вечно ты что-нибудь пытаешься сожрать!
– Ну-ну, Антон. Чуни голодный, и ему очень нравится, как ты готовишь, – похлопал его по плечу Афиноген.
Я хмыкнула. Не каждый день увидишь испуганного Антошу. За это, я Чуни ещё и верблюда приготовлю! Представим тушку верблюда, и вуаля! – на столе верблюд! Зелёное облако развеялось. Тушка была готова к эксперименту. Я приготовила рыбную начинку. Недавно выяснила у Афиногена, что Чуни очень любит рыбу. Для меня это было открытием. В тушку верблюда отправился косяк рыбы. Ещё немного и треснет!
– Да этот обжора уже пятый стол с моим блюдом сожрал! В прошлом году чуть меня не проглотил!
– Вот умора-то была! – расхохоталась Мира.
– Самохина! Оставь Вову в покое! – сделал Свете замечание повар.
Света Самохина у нас дама не предсказуемая. Её очень трудно убедить, чтобы она не трогала народ. После того, как она кого-нибудь обнимет, или что-нибудь расскажет, «жертва» отправляется в медпункт. Только Дарина радуется прибытию пациентов.
– Нафиг он мне нужен?
– Угу, вижу! Вову аж колотит, как ты ему что-нибудь пытаешься нашептать! – возразил Афиноген. – Сейчас как достану свою большую ложку, как дам по рукам!