Лиза готова на все
Шрифт:
Я посмотрела на Эрика. Не похож он что-то на своих родственников… Мой спутник пояснил, что он – единственный из всей семьи, кто еще не делал пластику носа. А все остальные так похожи лишь потому, что им делал операцию один и тот же хирург.
– Я так понимаю, это новый, современный способ приобрести общие фамильные черты, – заметила я.
– Нос перекроить легко. Жалко, мозги не поменяешь, – мрачно констатировал Эрик.
Он по-прежнему не отрываясь смотрел на входящих на террасу гостей и родственников. Неожиданно презрительное выражение на его лице смягчилось, взгляд потеплел.
– Вот она, – прошептал Эрик, – там, видишь?
Он показал на невысокую седую женщину, одетую в голубой костюм в стиле королевы-матери. Она шла под руку с весьма интересным молодым человеком – действительно молодым, гораздо младше ее.
– Это кто, ее?..
– Кавалер? – хмыкнул Эрик. – Ха, она бы не отказалась! Да нет, это просто ее врач.
– Она пришла на свадьбу с врачом? Она что – больна?
– Боже упаси. Нет, просто мама – член попечительских советов нескольких клиник. Подозреваю, что он согласился сопровождать ее сегодня в надежде получить еще один новый томограф для своей больницы. Хорошенький, да?
Я не могла не согласиться. Мужчина, сопровождавший миссис Нордофф, обладал чувственностью, которая ощущалась даже на расстоянии. Черные вьющиеся волосы и красиво очерченный рот усиливали впечатление.
– Жаль, не удастся сегодня познакомиться с ним поближе, – посетовал Эрик.
– Только попробуй, – оборвала его я, – и останешься без «роллс-ройса».
Мать Эрика и сопровождавший ее мужчина поравнялись с нами. Когда она наконец нас заметила, Эрик вскочил со стула и предложил ей место рядом с нами. Мать поздоровалась с ним не более тепло и нежно, чем с парковщиком или носильщиком.
– Эрик, – бесцветным голосом произнесла она, – ты все-таки пришел…
– Да, мамочка. Не мог же я пропустить свадьбу Бобби. Да, кстати, познакомься, это Элизабет, моя девушка.
Я встала и протянула руку миссис Нордофф, улыбаясь и за себя, и за нее; ту гримасу, которую она скроила, взглянув на меня, вряд ли можно было назвать улыбкой.
– Элизабет Джордан, – представилась я. – Рада познакомиться, миссис Нордофф.
– Англичанка? – Миссис Нордофф посмотрела на меня более внимательно. – Неплохо. Во всяком случае любопытно.
– Мама, садись с нами, – пригласил Эрик.
Миссис Нордофф оценивающим взглядом посмотрела на предложенное сыном место и покачала головой.
– Пожалуй, я все-таки сяду там, откуда будет лучше видно жениха и невесту, – сказала она.
Не удостоив нас даже дежурным кивком, она прошествовала к первому ряду с такой скоростью, что ее высокий кавалер едва поспевал за ней.
– Она меня ненавидит, – жалобно проскулил Эрик.
– Брось, с чего ты взял? – попыталась я успокоить его. – Она просто хочет получше рассмотреть платье невесты.
На самом деле я, конечно, и сама не верила в такое объяснение. Эта мамочка оказалась действительно крепким орешком. Отказаться присесть рядом с сыном, с которым не виделась полгода, – не все родители смогли бы так. Я поняла, что нам придется столкнуться с определенными трудностями.
Больше всего меня удивило то, как Эрик отреагировал на презрение и холод, которыми окатила его мать. Учитывая, как он отзывался о своих родственниках во время вчерашнего разговора и сегодня по дороге в Санта-Барбару, я вполне обоснованно предположила, что никаких теплых чувств к своей матери он не испытывает, а весь этот спектакль устраивается только ради пари и машины. Но стоило маме Эрика показаться в пределах видимости, как этот железный человек,
Внешних проявлений нежности в их отношениях, наверное, и раньше было не больше, чем у самки инопланетного чудовища и ее получеловеческого детеныша в «Чужом-3». В то же время у меня не оставалось сомнений, что Эрик связан с матерью настолько прочными родственными узами, что их разрыв для него равносилен смерти. Мне вдруг показалось, что рядом со мной сидит ребенок, которому больше всего на свете хочется к маме.
– Она меня ненавидит! – повторил он удрученно.
Я взяла Эрика за руку и тихонько сжала ее.
– Не бойся, выиграем мы твою машину, – сказала я тихо, прекрасно понимая, что для него речь идет о несравненно большем, чем просто пари, пусть даже это пари на «роллс-ройс».
В это время квартет музыкантов завершил исполнение произведений Вивальди и перешел к Мендельсону.
Роберта, или Бобби, как называли кузину Эрика, была, мягко говоря, не Дюймовочка. В своем свадебном балахоне она напоминала как минимум «Титаник» незадолго до столкновения с айсбергом. Семья Нордоффов явно не считала габариты членов своего клана чем-то чрезмерным; они скорее гордились этим и подчеркивали высокий рост. Под стать дылде невесте был и свадебный торт, возвышавшийся в одном из углов наподобие очередной скульптурной композиции Ричарда Роджерса.
За Робертой следовали три ее младшие кузины. К алтарю они протопали, как стадо слоников. Присмотревшись к их платьям, больше всего напоминавшим раскрывшиеся парашюты с прорезанными для головы и рук дырками, я пришла к выводу, что платье, в которое Мэри заставила меня вырядиться на ее свадьбу, было не таким уж и безвкусным.
Похоже, что родные отчаялись выдать Бобби замуж. Ей было уже тридцать два года. Эрик рассказал мне, что она была окружным прокурором в Сан-Луис-Обиспо и уже давно «дружила» с массажисткой по имени Мелисса, повернутой на низкокалорийной японской еде и прочей восточной экзотике. Когда Бобби стала встречаться с Грегом, все пришли в изумление, и больше всех – Мелисса. Грег тоже был юристом. Маленький, с редкими рыжими волосиками на голове, он, казалось, был Бобби по пояс, да и то если поставить их рядом, заставив Бобби снять свадебные туфли на полуметровых шпильках.
– Ерунда все это. Уверен, что брак фиктивный, – сказал мне Эрик еще по дороге в Санта-Барбару. – Женятся они, естественно, по расчету. Бобби это нужно для карьеры.
Эрик предполагал, что нетрадиционная сексуальная ориентация стала препятствовать продвижению Бобби по служебной лестнице. Грега же интересовало снижение налогов после официальной регистрации брака. Но вся свадебная церемония явно задумывалась с таким расчетом, чтобы вызвать у присутствующих бурю романтических чувств. На это работало все, включая высокохудожественное чтение на фоне моря фрагментов из «Пророка» Джебрана (это уже мне поднадоело; за один только прошлый год я слышала все то же самое по меньшей мере на трех свадьбах). Меня эти сладкие возлияния не тронули, я не прослезилась. Вряд ли я могла объективно оценить свадьбу Билла и Мэри, учитывая, в каком была состоянии, но почему-то мне кажется, что там все было искренне и честно. Эти же двое, Бобби и Грег, принесли друг другу клятву верности с такими физиономиями, словно давали присягу в суде перед тем, как объявить смертный приговор серийному убийце.