Ллойс

Панасенко Дмитрий Сергеевич

– Потерпи, Ыть, я уже иду! Отозвалась не спешащая вылезать из кустов девушка. Минутку, только на ноги встану!..

– Ы-ы-ы… Жалобно отозвался толстяк.

– То-то я чую, свининой жареной потянуло, прокомментировал Пью. И закричал, повернувшись к оврагу. Ладно! Не будем стрелять! Только пушку свою сначала выкинь. И Руки держи так, чтоб мы их видели!

– Ладно! Хорошо!! Сначала на землю упала громоздкая, больше похожая на обмотанный проводами кусок рельса винтовка. Потом, куст дрогнул, и над колючими ветками поднялись две огромные словно противни для запекания хлеба ладони. А потом показался и их хозяин.

–

Твою мать, Райк, отдай, он у тебя все равно не заряжен, а пристрелить всегда успеем, сначала узнаем, что ему от нас надо, зашипел, перехватывая ствол вскинутого скриптором револьвера снайпер. С некоторыми усилиями отобрав у подростка оружие, стрелок сунув его за пояс и взяв на изготовку свою снайперку выбрался из под фургона.
– Ну и кто ты такой? Поинтересовался он, с интересом разглядывая приближающуюся к ним фигуру. А посмотреть было на что. Рост два с половиной метра. Прикрытые, кевларом, видимо выдранным из нескольких бронежилетов, предплечья толщиной не уступающие бедру взрослого человека, совершенно невероятной толщины шея, на которой огромная в два раза больше человеческой, морщинистая словно сушеная слива, совершено лысая, покрытая множеством застарелых шрамов голова выглядела мелкой и незначительной. Необъятная, прикрытая чем-то подозрительно напоминающим несколько небрежно обрезанных автогеном и сваренных в подобие кирасы канализационных люков грудная клетка, кажущаяся еще больше из-за, сшитой минимум из четырех обычных разгрузки с плотно набитыми чем-то карманами. Подойдя к фургону, серокожий медленно опустил руки и добродушно оскалился. Райк невольно попятился и зашарил по поясу в поисках револьвера.

– Моя, звать Умник. Громко возвестил мутант. Я ваша давно ходить. Вкусный консерва хотел брать, но меня баба –железный башка ножом тыкать. Я обидеться. Уйти. Потом ваша, дом старого зубастого ходить. Мне интересно стать. Никто мозга пока иметь в дом старого зубастого не ходить, а вы ходить. Тогда я за вами хотеть. У зубатого в дом много хороших штук. Вам хватить, Умник хватить. Все бы были друзья. Но тут кочевые человечки пришли. Я решить помочь. Стрелять маленький машинка. Стрелять зубатого. Я вам помочь. Вы теперь мне тушенка давать. Я с вами поехать мир смотреть! Я хороший! Явно утомленный, длинной и сложной речью серокожий, утер выступивший на лбу пот, и гордо выпрямился.

– А с чего ты решил, что мы тебя с собой возьмем? Прищурился стрелок.

– Маленький машина стрелять, зубатого стрелять, весь зверь, что вас есть хотел, пока вы пешком трава ходить душить, терпеливо повторил загибая пальцы, гигант. Баба- железная башка меня ножом тыкать, я не бить. Умник хороший! Друг!

– А где твоя стая? Не спеша опускать винтовку поинтересовался Пью.

– Я выгнатый! Нет, стая, плечи великана поникли. Вождь говорит Умник слабый, Умник глупый, Умник много болтать. Умник не давать еда, не давать баба. Тогда Умник брать гром палка и уходить.

– Вот ведь.. Восхищенно покачал головой Пью. А ты нас обижать не будешь, если проголодаешься?..

– Не буду обижать. С серьезным видом кивнул серокожий. Большой клятва кровь сердце душа даю. Моя ваш баба нравится, после небольшой паузы доверительно сообщил он. Не та с плохой волос. Большая баба плохая. Злая. Моя маленький баба нравится – железный башка. Только пусть она меня больше ножом не коли. Щекотно.

– Вот ведь денек, сплюнул себе под ноги стрелок.

–

Да вытащите меня отсюда кто-нибудь!!! Неожиданно заорал придавленный капотом толстяк. Я сейчас тут сдохну!!!

– Не хочу тебя, конечно, Ыть расстраивать, но ты и так считай труп. Глухо проворчала подходя к фургону, и тяжело опираясь на поспешившего подставить ей плечо Райка наемница. У тебя из ляжки коготь торчит. Высоко пошло. Так что ногу рубить бесполезно. Да и поздно, пожалуй.

В выглядывающей из под капота штанине комбинезона, посреди небольшого кровавого пятна, действительно засело что-то, смутно напоминающее осколок здоровенного обугленного когтя.

– Вот б… покачал головой наемник.

– Я не хотеть. Развел руками великан. А когда вкусный тушенка есть будем?

– --

– А может отсосать? С тоской посмотрел на стягивающий бедро окровавленный бинт торговец. Как, ыть , думаете?

– Не поможет, покачала головой устроившаяся в дальнем конце просторного салона фургона Ллойс и отложив в сторону кусачки, полюбовавшись секунду на дело своих рук бросила Райку очередной патрон с аккуратно скушенным носиком.

– Боты моментально проникают в мышечные ткани и разносятся кровотоком. Только ампутация в первые тридцать секунд после ранения. Подтвердил скриптор, подхватывая блеснувший в воздухе «масленок» и с щелчком заталкивая его в чем-то похожий на раздутую противотанковою мину дисковый магазин.

– Сам себе отсасывай, хмыкнул нервно дернув баранкой Пью. Фургон чуть заметно качнуло.

– И когда ты таким мудаком стал? Тяжело вздохнул толстяк.

– А с чего ты взял, что он им стал? Удивилась девушка. Мудак это врожденное. Патология, вызванная особенностями функционирования мозга. Иногда она скрыта до той поры, пока человек не получает в руки какую-никакую власть. В такие моменты болезнь начинает бурно прогрессировать, мозговые желудочки, не справляясь с охлаждением коры, и процессом обмена жидкости начинают закоксовыватся селитрой. В народе это называют «моча в голову ударила». Или бывает как у нашего снайпера, закрепившееся в сознании на протяжении жизни ощущение собственного превосходства и неповторимости превращает человека в садиста, некрофила, насильника и морального урода.

– Ну, я зато, во всяком случае, собственной задницей не торговал. Расхохотался Пью.

– А зря. Ты попробуй, сладенький, сразу свою цену узнаешь. Передавая скриптору второй магазин, оскалилась Ллойс.

– Злой баба смешная. Пробасил, на секунду оторвавшись от очередной банки консервов мутант. Жалко волос цвет плохой. Сыновей такой нельзя делать.

– Только попробуй, сладенький, сразу нечем делать станет, скусив носик у очередного патрона, наемница ласково похлопала по цевью лежащего у ее бедра, и как бы невзначай повернутого в сторону мутанта извлеченного откуда то из многочисленных баулов толстяка автомата.

– Баба думает Умник пугать? – Обнажил в оскале истертые пеньки неестественно крупных зубов серокожий.
– Умник воин. Умник не страшно! Умник крутой! Может, что хочет взять, но Умник клятва кровь сердца душа давал! Большая кровь сердце душа клятва, крепче железа! Только если баба сама просить. И еще два банка вкусной консерва Умник давать.. Нет четыре банка.. Гордо выпятив грудь, великан потянулся к стоящему у него под ногами успевшему уже опустеть больше чем наполовину ящику консервов..