Лодка
Шрифт:
– Бортинженер, что у нас с искусственной гравитацией?
– Вот с гравитацией у нас как раз всё в порядке...
– склонился, аки змий, сзади над креслом второго помощника неизвестно откуда взявшийся бортинженер.
– А с чем не в порядке?
– Тильс задрал голову к Элии.
Тот округлил глаза и, скорчив очень выразительную гримасу, замогильным голосом негромко провыл:
– В такую лунную ночь как эта...
– Какую из лун ты имеешь ввиду?
– Крайнюю, - махнул рукой в неопределённость тот.
– Они все крайние, - профессионально уточнил штурман, - так какая из них
– Нет в вас поэзии, - разогнулся от кресла бортинженер, - потому, что вы не то, что звезду, луну выбрать не можете... Во! А где?..
Вновь все уставились на то место, где только что был Битси.
– Дематериализовался, - выразил общее мнение Дэд Шман.
Откуда-то раздались звуки музыки. Затем в рубку ввалился абсолютно счастливый толстяк связист, и, показывая себе за спину большим пальцем, закричал:
– Слышите! Слышите! У нас всё получилось! Теперь связь есть! Представляете, взяли кристаллы от детонаторов, установили их в моё личное изобретение и, пожалуйста,... Через их пусковое дистанционное устройство вышли на передающее, а через него на универсальное многокристальное, ну а уж через него куда угодно... А вот сейчас активизируем кристаллы на других лодках серии "К" и будет у нас с ними прямая, даже наипрямейшая связь, если конечно они тоже до всего этого допёрли... Пойду наладку доводить. У-ух!!!
– Связист скрылся в своём проходе.
– Вы что-нибудь поняли?
– Салентиец повернулся к Тильсу.
– Основное, кажется, да.
– Не поделитесь?
– Не хочу забегать вперёд. На сколько я понял, когда каждый из специалистов выполнит свою работу, командир сам донесёт экипажу всё, что нужно, через своё заявление. У него все нити.
– А вы?
– Что, я?
– Вы-то уже в курсе?
– В курсе чего?
– Ну ладно, не хотите отвечать - не надо...
– Кливмел, лучше расскажите мне, что это за прекрасное создание рядом с вашей женой, или как у вас это называется?..
– Женой, женой...
– Салентиец взял из рук Тильса пластину и запустил на ней изображение, - это, как вы называете "сестра" моей жены, причём младшая.
– Я потому только о ней спрашиваю, что уверен, вы знаете, какие слова я скажу, разглядывая вашу семью. Более того, всё это я просто обязан вам сказать, что бы укрепить наши отношения. Я очень честно вам хочу сказать, что у вас действительно прекрасная, нежно любящая друг друга семья. Но всё это так банально...
– Вы циник, Тильс.
– Я реалист.
– Это вы хотите, что бы о вас так думали...
– Давайте оставим это... Расскажите мне лучше про эту чудесную девушку.
– Хорошо.
– Как её зовут?
– Лисси.
– Волшебное имя!!!
– А вам она понравилась? Почему?
– Если знаешь "почему", то это уже корысть.
– Пожалуй!..
– наконец согласился салентиец, - это действительно необыкновенная девушка. Она одна из лидеров повстанческого движения. Вы не глядите на её кажущуюся хрупкость, мягкость и женственность, она всё это использует как камуфляж. Про её физическую выучку досье рассказывает очень долго. Дерзкая до наглости, великолепная актриса, мужчин использует как инструменты... Авантюристка высшей степени. И при всём при этом чрезвычайно удачлива... Выполнение
– Я её почти люблю! А вы-то как живёте со своей женой?
– Она прямая противоположность сестре.
– А-а. Если выкарабкаемся из всего этого... Обещайте познакомить.
– С женой?
– Кливмел не удержался от маленькой мести.
– С сестрой жены!
– Непременно. Но у вас с ней ничего не может получиться.
– Вот как? Почему?
– Вы очень похожи. И оба лидеры. Кто-то из вас должен будет принести себя в жертву. А для вас обоих это не приемлемо.
– Неправда. Мы будем редко видеться, в силу наших профессий. И потому мои редкие возвращения после долгих походов будут для нас счастьем. А потом опять работа. И лишь когда под старость мы оба угомонимся, будут возможны проблемы, о которых вы изволили упомянуть. Но к тому времени, я думаю, у нас уже всё стабилизируется.
– Господи, Рик, - не выдержал бортинженер, - вы же ещё даже не знакомы. Не беги впереди корабля! А то уже влюбился, женился, развёлся, снова полюбил, и они умерли в один день.
– Покажи же нам, наконец, свою суженую, - штурман заинтересованно оторвался от своих расчетов.
– К чёрту, - Тильс ревниво попытался перехватить руку салентийца, вставляющего пластину в приёмник компьютера.
– Моя фотография, что хочу - то и делаю, - шутливо увернулся тот, - смотрите, вот она его...
На всех экранах рубки появилось изображение искристо-белой салентийской девушки. Даже по земным меркам она была чудо, как хороша. Длинные прямые, белоснежные, переливающиеся волосы ниспадали брызжущим водопадом с её прелестной головки на плечи. Огромные чёрные глаза, казалось, поглощали смотревшего в них, всего целиком, без остатка. Прямая же белая шерсть на лице, не только не портила её, по предвзятому человеческому отношению к этому, а напротив подчёркивала ту яркую индивидуальность красоты, которая, несомненно, была уникальна. То есть эту шерсть уже ни кто как шерсть-то и не воспринимал. Яркие и сочные от природы губы контрастировали вместе с омутами глаз на белом лице и явно не нуждались в косметике. Фигура же была совершенна, и это уже могло констатироваться по любым меркам. Но в то же время создавалось впечатление какой-то хрупкости, несмотря на явную спортивность. Глядя на неё мужчины, невольно задерживали дыхание и втягивали животы, пытаясь найти земной аналог. Скорее всего, салентийка походила на лыжницу, с чертовски сексапильным телом, затянутой в гладкий, мехом наружу комбинезон. А та врождённая грация, которая чувствовалась у неё во всём облике, завораживала и звала, мешая здраво рассуждать...
– Рик! И ты посмел всё это время скрывать от нас свою красавицу жену, - восхищённо выдохнул отличный семьянин Элия Кунц.
– Ты ревнивый деспот! Когда вернёмся, приходите к нам на пирог, будем дружить семьями.
– А ещё говорят, будто на лодке секретов друг от друга нет.
– А я всегда говорил, что Тильс, человек отчаянной смелости - оставить такую супругу одну дома.
– Точно! А там какой-нибудь хав уже кругами вокруг неё нарезает, тёмно-серым мехом трясёт.
– Да! Есть за что сражаться!