Лодка
Шрифт:
Офицеры затихли, сами, пытаясь определить, когда же наступит, сей момент.
– А кто это так красиво поёт?
– Сиз продолжал прислушиваться к какофониям стихий.
– Это Онти о себе заявляет, - пояснил адмирал, - оно и так на любое возмущение откликается, а при такой буре совсем наверно с ума съехало.
– Да там, похоже, целый букет всякой дряни, - оружейник поднял палец, - вот опять.
– Тогда и про СБРМы нечего удивляться.
– Остались от козликов рожки да ножки.
– Интересно, как там остальные наши серии "К"?
– Да уж, очень хотелось бы знать, как там наши остальные лодки.
– Точно! А то может мы последние на всю Вселенную.
– Связист, - командир решил пойти навстречу пожеланиям коллектива, - как там связь
– Нет связи, не смог выйти с ними на эту связь. Они видимо ещё ни о чём не догадались, а может, те уже обо всём догадались... В общем, контакт не получился...
– О чём не догадались?
– насторожился оружейник.
– Тебе же сказали, - повернулся к нему бортинженер, - "ни о чём".
– Ну, за "Камбалу" я, к примеру, совершенно спокоен. Там Минарс заправляет. Вот уж у кого выдержки и терпения на десятерых хватит. Никогда, никуда не спешит. Наверно сразу по входе в свою зону, залёг где-то, и теперь лежит, кино смотрит.
– А "Кальмар", там вообщ...
Необычайной чистоты и красоты пение обволокло лодку. Это была постепенно усиливающаяся песня без слов. В сопровождении дробного каменного перестука на фоне, которого оно происходило, это пение могло бы конкурировать с любым современным шлягером. Мелодия неслась ни грустная, ни весёлая, ни быстрая, ни медленная. Наверно даже специалисту здесь было бы весьма затруднительно идентифицировать мажор это или минор, а тем более определить пол поющего.
– Интересно, - Крейц подпирал рукой щёку, - если Элия здесь, кто же ещё умудрился так нализаться.
– Да это всё явно забортного происхождения, - возмутился тот.
– Я давно к ней прислушиваюсь, - пояснил удивлённым офицерам оружейник, - она сначала совсем тихой была, эта чудесная мелодия, а вот теперь всё сильней и сильней.
– Час от часу не легче, - штурман закатил глаза, - что за беспокойные соседи.
– Это мерзкие сирены заманивают своим сладкоголосым пением доверчивого космического странника.
– Адмирал, что это?
– Я не знаю, что это. Но, судя по красоте, опасным быть не может.
– Заблуждение. Самые опасные - всегда самые красивые. И наоборот. Это камуфляж
такой...
Всё кончилось, резко и неожиданно. Пение оборвалось, вой смолк, перестук постепенно затих.
– Всё, что ли?
– Лок зевнул, - кина не будет.
– И, слава Богу.
– А посему... Остальные, пошли спать, - командир поднялся, - давай, давай, шевелись. Нечего тут торчать. Завтра трудный денёк предстоит, чувствую...
– Занга на пределе досягаемости, - бархатистый голос Сьюу прозвучал как пожелание спокойной ночи.
– курсовой: сорок.
– Чёрт, чёрт, чёрт!!!
– Крейц садясь в злобе, ударил обоими кулаками по подлокотникам, - боевая тревога!!! Блойдерная атака! Носовые к выстрелу! Малый - впер...
– Стрелять нельзя, - сбоку подсказал Тильс, - вокруг нас сплошная стена астероидов.
– И уже тише добавил, - двигаться тоже не желательно.
Командир заложил такой нецензурный оборот речи по этому поводу, что ему сейчас мог бы позавидовать даже Выхлоп. Но, всё же быстро взяв себя в руки, приказал:
– Отставить атаку, отставить тревогу. Тишина на лодке!!! Всех касается! Попытаемся отсидеться, впрочем, нам больше ни чего и не осталось... Сьюу?..
– Дистанция до цели около сотни. Перемещается медленно. Идёт вдоль пояса астероидов на глубине в сорок - шестьдесят...
– Идёт на нас?
– Не уверен, я ещё действительно очень слаб. Я её просто чувствую, и она совсем не агрессивна сейчас.
– А как же ты пеленг так точно определил?
– С пеленгом проще... Извините... Изменила курс. Разгоняется. Идёт на нас.
Взгляд на ПК, на приборы, на Тильса. Второй помощник в ответ лишь беспомощно развёл руками. За бортом вновь из ниоткуда возникла чудесная мелодия. Голос продолжал выводить сложнейшую партию, вселяя необъяснимое спокойствие, даже в этом безнадёжном положении.
– Забеспокоилась. Зарыскала. Меняет курс. Уходит в сторону "ворот", напрямую, через "гостиную".
– Туда
– Контакт потерян.
– Вот и славно, трам-пам-пам, - пропел Крейц.
Ещё какое-то время все сидели, не шевелясь, боясь спугнуть удачу. Пение продолжалось, но так тихо и ненавязчиво, что вскоре его вообще перестали замечать.
Затем командир, сладко зевнув, категорически заявил:
– Всё, всё. Давайте все шевелитесь в сторону коек. Мне завтра вы все свежайшие нужны, а не ваша допинговая замена.
Лок, выпроводив остальных, сам, однако ни куда не пошёл, а, удобно устроившись на своём месте о чём-то глубоко задумался. Вскоре он постепенно перешёл из состояния задумчивости в состояние полнейшего сна. Дальше вахта Тильса начала проистекать совершенно медленно и плавно, как глубоководный поток. Один лишь раз, прервав спокойствие, через переговорник ворвался Выхлоп, и то только для того, что бы доложить, что всё исправлено, и лодка может снова принять участие в забеге, после которого, видимо, ему механику делать на этой лодке будет уже точно совершенно нечего. Вздрогнув от этого заявления, уже дремлющий корабль снова стал постепенно погружаться в сон. Следуя примеру командира, члены экипажа один за другим уносились в царство Морфея. Шефпилот обвис на "рогах" штурвала. Мягко ткнувшись в пульт лицом, ушли в мир грёз сразу трое вахтенных. Хлебавший до этого кофе адмирал, сейчас выронил кружку, и она покатилась, разбрызгивая бодрящий напиток по ворсовому покрытию пола. Тильс изо всех сил боровшийся со сном дотянулся до панели и что-то переключил на ней, затем попытался подняться, но подкосившиеся ноги бросили его обратно в кресло, и голова безвольно мотнулась по подголовнику. Уже спали свободные от вахты. Спали подвахтенные. В нарушение всех инструкций, дрыхла основная вахта, со вторым помощником во главе. Даже "ни когда не спящий" механик сейчас выводил носом трели на своём распредпульте. Рядом с ним прямо на рабочих местах в самых невообразимых позах храпели, сопели, пыхтели бесконечно преданные ему вечноперепачканные подчинённые. Люди энергетика и в этом новомодном деле тоже не стали отставать от своих заклятых друзей. Обняв блойдер правой рукой и откинувшись головой на торец следующего в канале подачи, тихо посвистывая носом Раш, так же окружённый своим расслабившимся контингентом. Спал кок и первый помощник, спал адмирал и штурман, спал врач и бортинженер, спал Сьюу и энергетик. Полным составом отключились связисты. Даже генераторщики не устояли против всеобщего соблазна...
Не спал лишь электронный мозг, продолжая за спящих контролировать системы корабля, и видимо тихо удивляясь невиданному, уникальному явлению на лодке - тотальной спячке. Индикация его центральной панели лениво помигивала разноцветными огнями. Самообучающаяся система, применяясь к обстоятельствам, совершенствовала себя. Привычно текла размеренность электронного мышления. Вдруг, судя по резко возросшей скорости мигания сигнальных ламп, компьютер активизировался. Какое-то время его системы интенсивно работали, принимая информацию. Вскоре он пришёл к выводу, что теперь на корабле нет ни одного активного живого мыслящего существа. Оставшись полным неконтролируемым хозяином на "Касатке" искусственный интеллект, начал самостоятельный анализ, опрашивая все другие электронные устройства и вводя централизованный контроль над ними. По всей лодке стояло щёлканье, это шло механическое переключение агрегатов с ручного режима на автоматический. Электроны забегали ещё быстрее, принимая доклады о готовности с периферии. Не прошло и минуты, как компьютер уже безраздельно властвовал на корабле. Сейчас сконцентрировав управление в одних своих руках, и обработав информацию, следовало впервые принять судьбоносное решение без человеческого участия, и подсказок из вне. Только он компьютер и накопленный самообучением опыт. И это было, похоже, сложнее всего. Ответственность, заложенная программистами в самые основы искусственного мышления, сейчас, являлась единственной преградой отделяющей компьютер от действия. Индикация совершенно взбесилась, "железные мозги" заканчивали работу по принятию этого решения.