Лодочник и Кама Сутра
Шрифт:
– Объедение! Шикарно! Я б от добавки не отказался… – раздалось со всех сторон.
Артем сверху вниз посмотрел на посрамленного.
– Дело ваше, господин Мухин, можете не есть, – произнес он спокойно. – Вам же хуже. Но от картофельного пюре с котлетой вы, надеюсь, не откажетесь? Пока кебабы не собраны… Восточная кухня суеты не терпит.
– Тащи свое пюре, – полушепотом произнес покрасневший от обиды Мухин.
– Не свое, господин Мухин, а исключительно картофельное, – уточнил Куребеда.
Кто-то хохотнул. Артем скрылся в кухне – отправился за вторым.
– Да, Мухину с нашим поваром
Работяги засмеялись.
– Да идите вы все! – Мухин, не выдержав позора, выскочил из-за стола и, растолкав соседей, выбежал из вагона, напоследок крикнув от бессилия: – Куребеда сраная! В рот я тебя…
– Здорово обиделся, – прокомментировал Петрович. – Ничего, переживет. Артемка, хорош борщец получился. Второе тащи. И компот можешь сразу. Нам тут долго рассиживаться, понимаешь, некогда.
– Сейчас организуем, Первопроход Петрович, – крикнул из-за перегородки Куребеда.
Мухин, выскочив из вагона, от души выматерился. Не отпустило. Топая в голову состава, прямиком к локомотивно-проходческому комплексу, он бубнил себе под нос, вполголоса изливая на подземелье всю свою ярость и ненависть.
Нет, откуда только он взялся?! Козел! Я тебе покажу, как над Пашей Мухиным глумиться! Ты меня еще попомнишь! Тоже мне, острослов. Да я, знаешь, что сделаю?… Да я… Да я…
Мысли о неотвратимой мести, однако, отошли на второй план, когда Павел поравнялся с кабиной машиниста. Дверь открыта? Интересно, что там внутри? Ого, какая книженция. Это что, инструкция по управлению? Что говорят, что пишут? Черт, одни иероглифы. А это что за кнопка? Нажать, что ли? Так, для смеху. А?
Вдали послышались голоса.
Зараза, обед кончился. А ты, дурак, так и не пожрал. Сцепился с поваром. Ну и поделом тебе, ходи голодным. С этим Куребедой тоньше надо действовать. Тоньше…
Мухин выпрыгнул из кабины и, обогнув локомотив спереди, чтобы его не заметили, двинулся в обратном направлении. Мысли были… нет, не о поваре. О чертовой зеленой кнопке. С чего бы, спрашивается?
Петрович распределял нагрузку.
– Кошкин и Яковлев – контроль за подачей раствора, – распоряжался бригадир. – Голубев, Сергеев и Макаров контролируют работу рельсоукладчика. Жидков, ты ответственный за безопасность. Леша Иванов, ты со своими электриками на кабелях. Бляцкий и Мухин… Так, а где у нас Павел?
– Я здесь, – раздалось из-за голов.
– Прекрасно. Мухин с Бляцким на своем месте – в контрольной. Никого не забыл? И еще, парни. Если что пойдет криво, докладывать немедленно. Будем тормозить и разбираться. Лучше в начале все отладим, чтоб потом не мучиться. Договорились? Я в кабине с машинистом. Стартуем ровно через десять минут. Все по местам…
– Ну, что, Андрюха, не сильно мандражишь?
Бригадир с Лодочником сидели в кабине, ожидая «часа икс».
– Я в порядке, Петрович. Единственное, чего до сих пор понять не могу – на кой здесь эта зеленая кнопка? – Андрей почесал затылок.
– Далась она тебе? – отмахнулся Петрович. – Агрегат без нее пойдет?
– Пойдет, – ответил
– Ну и все. Чего ты беспокоишься? Давай, проверь все еще разок, и стартуем. Ребята, должно быть, уже на местах. Минута осталась.
– Я проверил. Все в норме. Можно стартовать.
– Ну, тогда… десять… девять… восемь… – Петрович нажал кнопку громкоговорителя: – Бригада, мы на старте! Три… два… раз… Старт!
Андрей включил зажигание, повернул указанные тумблеры в нужные положения и отвел, как было показано на картинке в инструкции, пусковой рычаг.
Если бы кто-то из посторонних стоял в этот момент поблизости, он бы не просто удивился. Нет, таких фантастических картин (если только не в кино) до сих пор вряд ли кто наблюдал. Честное слово!
Локомотивно-проходческий комплекс, еще какую-то минуту назад напоминавший видом обычный, пусть и очень большой, тепловоз, начал на глазах изумленной бригады трансформироваться в нечто ужасное, похожее на боевой космический корабль. Откуда-то снизу, из-под кабины вылез длинный и толстый бур конической формы. Похожие на него приспособления – буры чуть меньшего размера вышли из открывшихся отсеков по обоим бокам. Из-под платформы вылезли чудовищные клешни рельсоукладчика. Раздвинувшаяся крыша выпустила на свет с десяток приспособлений, похожих на механические руки – для укладки проводки. Стекла затянулись бронированными жалюзи в полуоткрытом состоянии…
Раздался оглушительный металлический лязг, все завибрировало, и агрегат, тронувшись с места, пошел в атаку на глухую стену, которой заканчивался недостроенный тоннель.
– Ну, ни хрена ж себе, машина! – не смог скрыть восхищения Лодочник. – Слышь, Петрович, нас никакие телевизионщики не снимают?
– Матерь Божья, – только и прошептал бригадир, вжавшись в спинку кресла.
Буры врезались в стену.
Вопреки ожиданиям, комьев земли и осколков камней по сторонам не полетело. Огромные конусы раздвигали перед собой породу, тут же утрамбовывая ее во вновь образуемые своды. Снизу появились рельсы с прикрепленными к ним шпалами и мягко встали в продолжение к уже уложенному полотну. Черный жидкий раствор хлынул многочисленными тонкими струями на новые стены, и, быстро впитываясь в них, образовывал прочнейшую корку. Пока пещера превращалась в тоннель, к сводам уже тянулись металлические руки с кабелями, раскручивающимися с внушительных бухт.
– Вот-так автоматика, туды ее в Европу! Ты, Андрюха, видал что-нибудь подобное?
– Да что ты, Петрович! Откуда? Ну, китайцы! – Лодочник в восторге смотрел на то, что вытворял агрегат. – Слушай, мы такими темпами за неделю все пройдем.
– Сплюнь, – только и ответил Кудесников, – сглазишь.
И сам трижды поплевал через левое плечо…
За первый же час работы комплекс прошел метров пятьдесят. То, что происходило сейчас на их глазах, казалось рабочим даже не фантастикой. Чудом. И показатели контрольных приборов держались в нормативных пределах. Да… в это было трудно поверить, но ни по сторонам, ни под ногами не оставалось ничего – ни камешков, ни луж. И своды! Такие гладкие, словно бетонный монолит. Про рельсы с проводкой и говорить нечего. Ничего себе, технология…