Лоджонг (второе издание)
Шрифт:
Когда вы хорошо освоите учение о четырех благородных истинах, вы увидите, что не существует вообще никаких оснований для каких-либо различий между людьми и что следует равностно относиться ко всем живущим. Одна из причин того, что Будда – подходящий объект для принятия в нем прибежища, как раз и состоит в его равностном отношении ко всем живым существам. Не имей Будда равностного ума, находись он под властью каких-либо предрассудков, пристрастий, он бы любил вас, пока вы ему служите, но стоит лишь вам ослушаться его в чем-то, он бы тут же отказался от вас. В этом случае Будда не был бы подходящим объектом для прибежища. Он оказался бы ненадежным
О Будде говорится так: если с одной стороны человек будет массировать и гладить его тело, умащивать его душистыми маслами, а с другой стороны человек будет колоть, резать его тело, Будда будет абсолютно одинаково относиться и к человеку справа, и к человеку слева – с равными чувствами любви и сострадания. Итак, осознание, что Будда – подходящий объект для принятия в нем прибежища, – это результат чистого понимания (реализации) учения о четырех благородных истинах. Поэтому освоить тему четырех благородных истин очень важно.
Учение о четырех благородных истинах, в особенности входящее в него учение о двенадцатизвенной цепи взаимозависимого происхождения, является крайне важным, сущностным. В древние времена мастера достигали реализаций посредством медитации на эти темы. Когда у вас будет уже некоторый опыт медитации на четыре благородные истины, а также опыт медитации начального уровня, снова получая учение о тренировке ума уже на этой основе, вы очень заинтересуетесь им. Вы воспримете его всем сердцем, и оно принесет вам гораздо больше пользы, чем сейчас.
Когда геше Чекава встретил геше Шараву, геше Чекава был очень заинтересован в учении по тренировке ума. Он узнал, что геше Шарава дает публичное учение. Придя на это учение, геше Чекава не услышал ни одного слова о тренировке ума. Геше Шарава давал учения на другие темы. Он говорил о карме, прибежище, четырех благородных истинах, но о тренировке ума не прозвучало ни слова. Тогда геше Чекава подумал: «Наверное, он не знает этого учения».
Когда учение закончилось, геше Чекава стал дожидаться геше Шараву, он подготовил для него специальное сиденье, застелил его красивой материей и, когда геше Шарава пришел, сказал:
–Пожалуйста, сядьте вон на тот стул.
–Зачем? – спросил геше Шарава. – Я же уже во время своей лекции все объяснил. Что еще ты хочешь от меня услышать?
–Нет, прошу Вас, сядьте, у меня есть к Вам вопрос, – сказал геше Чекава.
После чего геше Чекава произнес «Восемь строф преобразования ума» и сказал:
–Когда я читаю этот текст, он приносит мне большую пользу. Но является ли он подлинным и необходимо ли выполнять эту практику, чтобы достичь Пробуждения?
–Да, это подлинное учение Будды, – сказал геше Шарава, – и без практики этого учения невозможно достичь Пробуждения.
Когда геше Чекава услышал эти слова, в его уме зародилось невообразимое блаженство. Слезы потекли из его глаз, и он попросил привести доказательства подлинности этих слов. Тогда геше Шарава наизусть продекламировал слова из коренного текста Нагарджуны:
Пусть благодаря принятию страданий всех живых существ
Высохнет океан страданий, и благодаря тому,
Что я отдаю всем живым существам счастье,
Да наполнится счастьем все пространство.
Затем геше Шарава спросил: «Есть ли в этом мире тот, кто сомневался бы в подлинности Нагарджуны?» Я слышал эту историю со слов Его Святейшества Далай-ламы: он рассказывал, что геше Чекава носил за плечами мешок с множеством текстов. Он немедленно снял мешок и начал искать в тексте
Когда геше Шарава подробно перечислил ему все первоисточники этого учения, геше Чекава был потрясен его познаниями: – Если это так, – сказал он, – почему же вы не дали это учение публично?
–Если бы я сразу дал им это учение, – ответил геше Шарава, – оно бы не подошло им. Очень важно иметь фундамент, основу, и поэтому сначала я давал учение по начальному и промежуточному уровням практики.
Предварительные практики действительно очень важны.
Когда вы сидите в одиночестве, вместо того чтобы думать о том, что вас не касается: что сказал он, что сделала она, что сделали они, лучше размышляйте о четырех благородных истинах. Если вас вдруг посетит вдохновение, напишите стихи о четырех благородных истинах. Сочинять стихи о Дхарме очень полезно, это помогает вашему уму привыкнуть к Дхарме. В прошлые времена в Тибете в горном затворничестве сидело много йогинов-отшельников, и они написали множество стихов на разные темы учения: о бодхичитте, пустоте, четырех благородных истинах и т.д. Стихи нужны для того, чтобы все эти темы стали близки вашему уму.
Например, великий бодхисаттва Кунулама Ринпоче, живший в двадцатом веке, написал целую поэму о бодхичитте под названием «Хвала бодхичитте», и в конце, в заключении, он сказал: «У меня не было никакого намерения писать книгу, я написал эти стихи лишь для того, чтобы мой ум освоил бодхичитту». Его ученики и последователи после его смерти опубликовали эту книгу, и она действительно очень полезна. Эти стихи о бодхичитте он написал под влиянием душевного порыва, внутреннего чувства, эмоций. Кстати, написание стихов также полезно как средство для порождения эмоций, связанных с учением.
Чаще всего люди сочиняют стихи под влиянием привязанности, а потом привязанность настолько завладевает их сознанием, что они сходят с ума, становятся немного странноватыми, то есть они становятся не совсем сумасшедшими, но чудными. Допустим, они берут какой-нибудь маленький предмет и искусственно преувеличивают его качества, делая из него нечто необычайно красивое. Увидев сам предмет, вдохновивший их на творчество, вы поймете, что в нем нет ничего особенного, ничего такого, что они описывают. А если вы скажете такому поэту: «Ну, нет же ничего особо красивого в том предмете, который ты воспел. Зачем же ты так превознес его?», этот человек ответит: «Да, но если ты посмотришь на него моими глазами, то увидишь, как он прекрасен». Я шучу. Итак, первый из семи смыслов тренировки ума звучит так: «Тренируйся, осваивая предварительные практики».
1.2. Начальный уровень практики
А теперь, для того чтобы практически достичь отречения, то есть осуществить практику промежуточного уровня, крайне важно освоить начальный уровень практики. Чтобы ослабить и потом устранить привязанность к сансаре, сначала вы должны устранить привязанность к этой жизни. Не устранив ее, вы, конечно, можете рассуждать о сансаре, давать определения различным терминам, но на практике вам не удастся устранить привязанность к сансаре, если у вас еще остается привязанность к этой жизни. Мы погружаемся с головой в дела этой жизни, мы ничего не способны увидеть дальше нее.