Логика прыжка через смерть
Шрифт:
– Удивительно, – ответил Коре.
Машина проехала огромным мостом, который раньше возносился над малюсеньким ручейком, а теперь просто над длинной ямой, и углубилась в ту часть города, которую Коре знал плохо.
– Нам еще долго?
– Минут двадцать. Сейчас повернем и будут видны корпуса института.
– Он за городом?
– Да.
Господин подполковник сделал несколько глубоких вдохов из баллончика. Потом протянул Коре.
– Хотите?
– Нет. Я вообще не нуждаюсь в воздухе. Дышу только для вида. А ваша атмосфера действительно такая грязная или вы дышите вот этим для
– Вообще-то можно обходиться и без баллончика, но тогда чаще болеешь.
– До чего вы все довели – и зачем?
– Не знаю. Все произошло само собой. Еще во времена моего детства, когда началась вторая техническая революция, все только и говорили, что о перспективах. Но баллончики уже тогда продавали. А потом… Но разве вы не помните?
– Вам уже за пятьдесят, да?
– Сорок четыре.
– Тогда попытайтесь вспомнить, когда все началось? Не вторая техническая революция, а вообще, когда произошло первое изменение, первая вещь, которая вас удивила, которую вы никак не ждали. Мне кажется, что весь мир, в его теперешнем виде, мог проклюнуться из одной единственной почки.
– Я думал об этом, – сказал Епинцев, – я ведь не совсем дурак. Мне самому нравились зеленые поля и деревья, облака в небе, дождь и град, а зимой снег.
Правда, я этого не застал, но помню фильмы. Сейчас, конечно, мне нравится существующий порядок вещей. И я часто думал, почему это произошло, как это случилось. Смотрите, живая собака!
По дороге бежали две собачки, одна коричневая, другая светлая. На бегу играли, притворяясь, что хотят друг друга покусать.
– Удивительно, что в этом мире еще остались живые собаки.
– Полно. Так же полно крыс и паразитических насекомых. Им не нужна природа, они кормятся человеком. Еще есть кони – кони нужны для конкурсов русских девушек.
Епинцев расстегнул кобуру.
– Что такое?
– Я должен ее пристрелить.
– Ту собаку?
– Нет, другую, светлую.
– Зачем?
– Она бешеная. Пока вы отсиживались в бункере, кое-что произошло. Вон та светлая собака загрызла свою спящую хозяйку. Это было совсем недалеко от вас, в Ыковке. Ее звали…
– Я знаю, ее звали бабка Березуха, – сказал Коре, – я вам запрещаю трогать эту собаку. Она не бешеная. Она самая нормальная собака на земле. Если бы я был собакой, я бы сам перегрыз такой хозяйке горло. Разве не заметно, что они влюблены и счастливы? Пусть бегут дальше.
Три огромных корпуса ИПЯ, института паранормальных явлений, были просто бетонными коробками с узкими прорезами стекол. Охрана на входе пропустила прибывших после того, как Епинцев показал удостоверение.
– Вам нужен Ихаил Германович?
– И поскорее.
– Вы разве знакомы?
– Мы вместе учились в школе.
– Этого не может быть, ведь он учился по спецпрограмме.
– Все это вранье. Я лучше знаю, как он учился.
41
Иша склонился над телом женщины. Тело лежало изуродованное, распятое на операционном столе. Механические органы пока что поддерживали в нем жизнь, но пройдет несколько часов или минут и жизнь оборвется. В этом случае уже ничего не поделаешь. Слишком старались на
Что бы могла рассказать эта женщина, если бы осталась жива? Тот приборчик, который она носила с собой, оказался просто подделкой, муляжом. Конечно, не просто моделью: в нем было полно всякой электронной чепухи, но вернуть диверсанта назад этот приборчик никак бы не смог. Похоже, что этих двоих просто забрасывали как смертников. Назад их никто не ждал. Впрочем, остается еще и второй прибор. Его обязательно найдут. Обещали найти еще сегодня.
– Сюда вход запрещен! – кто-то сказал сзади.
Иша обернулся.
В лабораторию вошли два человека без халатов, что было грубейшим нарушением санитарных норм. Одного Иша не знал (этот был при мундире и погонах), зато второй…
– Мне можно, – сказал Коре. – здравствуй, Иша.
Это же тот самый!
– Ах, так вас все-таки изловили! Это приятный сюрприз. (Иша засуетился от радости – так с ним и в детстве случалось.) Какая лаборатория сейчас свободна?
– Восьмая и тринадцатая, – ответил один из людей в халатах.
– Отведите его в восьмую. Здесь уже нечего делать. Я пообедаю и приду туда.
Обращайтесь с ним поосторожнее и повежливее. Я хочу, чтобы он пока был жив.
Кстати, как вас угораздило вернуться с того света?
– Ихаил Германович, не надо валять дурака, – сказал Коре, – мы знаем друг друга с детства и нам не нужно обманывать друг друга выдуманными историями. Меня не изловили, как ты изволил выразиться. Я пришел сам и я пришел по твою душу.
Он слегка ударил одного из подскочивших санитаров. Нокдаун. Кажется, этому достаточно. Сам виноват: не будь слишком прытким.
– Я чего-то не понимаю, – сказал Иша, – ваше лицо мне знакомо только по фотографиям.
– Как ты думаешь, – сказал Коре, – почему на мне нет наручников? Пускай простые наручники я смогу разорвать, но ведь ваш институт может изготовить заговоренные? Или еще какие-нибудь? Почему я вхожу сюда, к тебе, по собственной воле? Почему я говорю тебе дерзости и сейчас позволю себе еще большие дерзости?
Почему я ударил твоего помощника, а никто не вмешался? Пусть все выйдут отсюда.
Вон!
Он посторонился, пропуская пятерых людей в халатах.
– Господин подполковник, – я вас тоже попрошу.
Епинцев вышел.
42
– Будем говорить честно? – спросил Коре.
– Вы собираетесь меня убить?
– Не обязательно. Если ты поможешь мне включить этот проклятый аппарат, то я тебя покину. Ты профессор этих самых паранормальных явлений, ты лучше всех разбираешься в этой технике. Можешь мне не врать. У вас знают метод фантома, а значит, знают и способ возвращаться. Лично ты мне не нужен, но я не могу вернуться без твоей помощи. Мой аппарат не работает. Я поворачиваю ключ, но ничего не происходит. В лучшем случае он просит меня обождать. Сейчас ты его активируешь. Я тебя оставлю здесь, в твоем собственном мире, в бредовом мире без растений и чистого воздуха, зато с огромными экранами телевизоров. Мне нужно всего лишь уйти. Либо ты мне поможешь и останешься жив, либо умрешь. Ты сам понимаешь, что третьего выхода нет.