Логика Существ

Дави Габриэль

Каждая боль, каждое воспоминание, каждый секрет и каждая тайна друг-друга время от времени проплывала перед ними…

– Человечество вышло на скользкую дорогу и наступил тяжкий процесс рождения. На западе республики, несущие свою «свободу» и ценности в другие страны, превратились в государства боли и одиночества. С востока было не лучше: люди обращались неделимыми частицами, всякий стоял в стороне, а человек не мог помочь другому, поддержать, исцелить душу. Духовные инвалиды, немощные и убогие были не в силах восстановить себя, что уж говорить о других!

Они увидели, как из их переливающихся перламутровых душ вышли энергетические каналы, связавшие их плотной паутиной.

Объединившись в треугольник, яркие лучи из их голов полетели в бурлящий космос. И теперь уже не было никакого «Анбу», никакой «Эдей», лишь голос Вардагара и духа вёл их сквозь миф и океаны былых переживаний.

Люди ведут войны в пустынях за чёрное золото, пока скандируются идеалы с высоких трибун. Они утопают в этой чёрной жидкости, которая становилась неестественно тёмной, поглощающей свет, словно огромная пустота. Она проникает щупальцами внутрь людей и превращает их в полые сосуды. На фоне бесчисленных войн и кризисов слышатся вопрошания: «Кто я?», «Кем я являюсь?», «Я существую?», «Это всё настоящее?»…

Жаждущие правды не обращают внимания на других и подобно нежити идут от одной точки к другой. Остальные же либо бьются в конвульсиях и неистовой боли, либо мертвы. Странный огонь в груди обжигает душу, чёрное пламя щупальцами сжимает сердце и рёбра. Страшное разочарование в самом человеке причиняет чудовищную боль, которую нельзя остановить или утешить.

– Те, кому такая ситуация была удобна – взошли на трон и подавили простых людей, возвысились над ними. Не в силах раздать власть и несметные богатства, они начали джихад имени себя. А отрезав пуповину… Они сотворили их…

Происходит то же, что уже они видят ранее – когда затмение оказывается в пике, машины идут насхватку. Однако, здесь нет ни гигантов из света, ни Богов, ни духов, ни хтонических механических чудищ.

Ониплывут через геометрические кристаллические потоки к правде, к чему-то вроде всеобщей памяти, из которой они слышат эхо былых событий. Плоть солдат, идущих на смерть, взрывается. Черепа и части машин разлетаются в щепки. Города и люди превращаются в прах.

– С тех пор душа перестала быть святыней, а дух стал плевательным колодцем. В попытках повторить Чудо Рождения, сотворить Бога, найти спасения, они сделали конец света своими руками, ибо Бога нельзя построить! Поэтому Эвдемония считает магию и взаимопомощь основой существования обществ. На этой земле запрещены машины, а её города построены усилиями провидцев и чернокнижников… Именно поэтому это место священно! Это история, которую наши предки передали, чтобы предупредить. Техножрецы забыли обещё одной вещи, которой Эвдемония неуклонно следует – историческая память.

Теперь уже нет разницы между ними и мифом. Они уже появляются в этих события, участвуют в них, чувствуют каждого его персонажа и его телесный, духовный опыт, будто уже есть там.

Слово «история», которым мы иногда заменяем слово «рассказ», раньше имело другое значение. Тогда это было одной из величественных систем знаний о прошлом. Но однажды, даже эту святыню наши предки решили осквернить, решив, что это не более чем политика, не более чем условность.

Тысячи учёных мужей решают великую загадку, восстанавливая длинную-длинную мозаику без начала и конца. Великий сюжет переливается в свете солнца, а каждая его часть двигалась и меняла форму. Каждый из них повествовал о какой-то части истории, но не был завершён. И чем дальше в прошлое, тем больше в ней было недостающих частей, а на пороге настоящего десятки тысяч людей вселялись в картину и превращались в глиняный кусочек.

Реальности не существует, она исчезла под низкий бас

могучего оратора. Они идут вдоль сюжета, переживая его, пока духи вели их перламутровые фигуры за руки всё глубже и глубже.

Потомки красных пролетарских республик после их распада пытались сплотить людей на войны: объединить то, что нельзя объединить. Удобные идеи для людей на тронах не вызывают колебания в сердцах у горожан.

И тогда они решили, что можно сойтись на том, что история у нас одна! И началось великое, долгое, болезненное измывательство над историей. Восточные государства искажали её настолько сильно, что она превращалась в абсурд.

Люди в чёрных угловатых костюмах и мантиях переписывают книги, редактируют фильмы, перематывают плёнки. Ученики внимают лжепророкам в состоянии полного духовного упадка и сумасшествия. Новое учение и сладкая ложь оказывается для них спасительным лекарством.

Враг и друг мирились. Чёрное и белое становилось бирюзовым. Одна идеология мешалась с другой настолько сильно, что история превращалась в бредовый сон, в котором нельзя отличить истину от лжи. Философы, которых брали за основу, были симпатизантами кровавым диктаторам прошлого. Народ отвлекали от реальности несуществующими опасностями, прикрываясь заботой о детях, вынужденности войн и иных ценностях.

Это было частью программы по разделению людей, чтобы они не могли восстать. Когда нет правды, а сильные мира сего могут нести любую чушь, не встречая сопротивления, людям сложнее объединиться…

Чтение книг опустошает и так пустые сосуды: слова разрывают их черепа и проникают щупальцами внутрь. Всё перестраивается внутри, ибо святыня разоряется и заменяется оружием, рыжим огнём гнева, обжигающим светом слепой веры и механикой.

И свастика, и серп и молот, и солнечное колесо, и иероглифы: всё смешивается в одно непонятное мессиво. И этот символ, словно глаз, контролирует каждое движение и каждый нерв, каждую вену, каждого человека. Из мозга вырастают его дети, обвивающие щупальцами тела страдальцев. Аморфная идея контролирует их тела и овладевает их пустыней всецело.

С западной стороны было не лучше – там история и вовсе постоянно забывалась и стиралась. Люди раз за разом переживали вечное возвращение, постоянное проживание одних и тех же моментов. Они не были в силах принять это и потому витали в облаках и собственных мирах.

Они винили всё что угодно в своих несчастьях и этом великом забвении, но не себя. Мир не такой – его нужно переписать, поменять, а человека переделать. И если на востоке мир абсурда был в головах людей, то местный великий передел сотворил абсурд реальный.

Ведь какой человек вздумает вечно кричать о том, что он жертва чьего-то угнетения, вместо того, чтобы бороться? Только слабый и немощный способен на плач младенца о том, что другие люди или пол, или раса неправильные, что боли и страданий необходимо всецело избежать. Что нужно создать предельно комфортное место, в котором всем будет хорошо… Но там, где хорошо всем – не хорошо никому…

О, сколько боли было, когда человек пытался оторвать от себя собственную природу! О, великие предки, как вы могли позабыть великие заветы? «Признание в себе человеческого дарует сверхчеловеческие силы»! О, великие строки, которые они были не в силах услышать! Они сказали нет – избавиться, вычистить, стереть в порошок, чтобы обрести абсолютнуюсвободу!