Логопатопсихология: учебное пособие

Лалаева Р.

Все полученные данные были обработаны с помощью кластерного анализа (метод K-means Cluster). Проведенный анализ выявил полиморфизм состава обследованных групп, особенно экспериментальной группы. В зависимости от уровня выполнения заданий на оценку различных психических функций и методики диагностики уровня развития устной речи было выделено пять групп учащихся (табл. 17). Кроме того, в каждой выделенной группе был проведен корреляционный анализ на основе критерия Пирсона.

Таблица 17

Среднее количество успешно выполненных заданий на оценку различных психических функций в выделенных группах

Наиболее успешно со всеми тестами справились школьники групп I и II. Но

между этими группами были выявлены и определенные различия. Средний уровень успешности выполнения заданий на оценку зрительного восприятия, памяти и мышления в группах I и II оказался одинаковым. Однако учащиеся группы I показали гораздо более высокий результат при выполнении методик на оценку особенностей внимания, в то время как для школьников группы II данная серия задания оказалась трудной. В свою очередь дети группы II оказались более успешными при выполнении методики на оценку устной речи, чем у учащихся группы I. Тем не менее в обеих анализируемых группах данная методика была выполнена на уровне возрастной нормы. Результаты школьников группы I можно условно принять за эталон. В эту группу попали 54 % учащихся контрольной группы, 20 % детей со скрытой дисграфией и один школьник с выраженным нарушением письма. У 75 % школьников с нарушением письма было диагностировано ФФН и еще у 25 % детей – фонематическое недоразвитие речи. Поэтому можно сделать вывод о том, что нарушение письма у этих учащихся было обусловлено нарушениями устной речи.

У учащихся группы II имело место нарушение внимания, в то время как серии заданий на оценку памяти, зрительного гнозиса и мышления были выполнены на высоком уровне. В данную группу попали 46 % детей контрольной группы и 27 % школьников со скрытой дисграфией. У 25 % учащихся со скрытой дисграфией было диагностировано фонематическое недоразвитие речи, еще в 50 % случаев была выявлена дислалия, и в 25 % случаев развитие устной речи соответствовало возрастной норме. Корреляционный анализ выявил статистически значимые отрицательные корреляции между уровнем развития мышления и количеством дисграфических ошибок, допущенных во всех письменных работах на уровне значимости 99 %. Поэтому можно сделать вывод о том, что чем выше был уровень развития мышления у школьников группы II, тем меньшее количество специфических ошибок они допускали. Можно предположить, что нарушение внимания у школьников группы II компенсировались высоким уровнем развития мышления. Наличие дисграфии у 40 % школьников группы II можно объяснить более низким уровнем компенсации в связи с более низким уровнем развития мышления в сочетании с нарушениями устной речи и внимания. Однако необходимо отметить, что во всех случаях нарушение письма носило скрытый характер.

В группе III среднее количество успешно выполненных заданий на оценку всех психических процессов оказалось ниже по сравнению с группой I. Однако в сериях заданий на оценку зрительного восприятия и мышления эти различия не являлись значительными. В то же время большая разница между группами I и III была отмечена в заданиях на оценку внимания и памяти. Отметим, что грубых нарушений внимания и памяти в группе III выявлено не было. В данной группе был отмечен лишь более низкий уровень выполнения всех серий заданий на оценку особенностей внимания и памяти по сравнению с группой I. При этом структуры внимания и памяти в группе III были аналогичны структурам внимания и памяти учащихся группы I. Уровень успешности выполнения тестовой методики диагностики устной речи составил 72 % и оказался значительно ниже по сравнению с группами II и III. У 94 % школьников были диагностированы нарушения устной речи, причем наиболее распространенным диагнозом оказалось ФФН, которое было выявлено у 47 % учащихся. У всех школьников статистически значимые отрицательные корреляции между уровнем развития зрительного восприятия и средним количеством дисграфических ошибок, допущенных при выполнении списывания диктанта и теста на уровне значимости 95 %, а также между уровнем развития памяти и количеством дисграфических ошибок, допущенных при выполнении теста на том же уровне значимости. Кроме того, была выявлена статистически значимая положительная корреляционная зависимость между уровнем развития речи и уровнем развития памяти на уровне значимости 95 %. В группу IV попали 23 % детей с выраженной дисграфией и 7 % учащихся со скрытой дисграфией.

В группе V уровень выполнения всех серий заданий оказался ниже по сравнению с группой I. У школьников данной группы было выявлено нарушение всех исследуемых психических функций. Уровень выполнения всех серий заданий на оценку внимания оказался значительно ниже, чем в группе I. При этом наибольшие различия были выявлены в сериях на оценку уровня концентрации и распределения внимания. Кроме того, в данной группе имела место диспропорция в состоянии объема зрительного и слухового внимания. Уровень выполнения заданий на оценку зрительного гнозиса также был значительно ниже, при этом наибольшие трудности школьники группы V испытывали при выполнении серии заданий на оценку предметного гнозиса. Уровень выполнения заданий на оценку памяти оказался ниже по сравнению с группой I

и соответствовал аналогичному уровню школьников группы III. Однако между группами III и V были отмечены существенные различия. Школьники группы V были более успешными при выполнении серии заданий на оценку зрительной памяти, а учащиеся группы III – при выполнении серий заданий на оценку слухоречевой и опосредованной памяти. В группе V было также выявлено парциальное недоразвитие мышления, проявившееся в более низком уровне выполнения серий заданий на оценку операций сравнения и классификации. Корреляционный анализ выявил статистически значимые корреляции между уровнем развития зрительного восприятия и уровнем развития внимания на уровне значимости 95 %. Значимых корреляций между уровнем развития отдельных познавательных процессов и состоянием письменной речи выявлено не было. У всех школьников данной группы были диагностированы нарушения устной речи: в 50 % случаев было выявлено ФФН и еще в 50 % – ОНР (3-й и 4-й уровни). В 33 % случаев эти нарушения сочетались со стертой формой псевдобульбарной дизартрии. В группу V 27 % учащихся с выраженной дисграфией.

Выводы данного исследования.

1. У 54 % учащихся без нарушений письма не было выявлено никаких нарушений познавательной сферы. У 46 % детей контрольной группы было диагностировано нарушение внимания, которое в 23 % случаев сочеталось с нарушениями звукопроизношения. Однако изолированное нарушение внимания не привело к возникновению дисграфии.

2. В экспериментальной группе уровень психического развития соответствовал возрастной норме лишь у 20 % детей со скрытой дисграфией и 5 % учащихся с выраженным нарушением письма. При этом у всех школьников было диагностировано нарушение устной речи, которое, по-видимому, и привело к возникновению дисграфии.

3. У 46 % детей со скрытой дисграфией и 45 % учащихся с выраженной дисграфией был выявлен своеобразный симптомокомплекс, который включал нарушение внимания, снижение памяти по всем видам и нарушение устной речи. Степень выраженности нарушения письма у этих школьников зависела от двух факторов: степени нарушения устной речи и уровня развития слухоречевой памяти.

4. У 23 % учащихся с выраженным нарушением письма и 7 % школьников со скрытой дисграфией были выявлены нарушения внимания, памяти и устной речи, а также парциальное недоразвитие мышления. При этом наибольшие трудности дети испытывали при выполнении серий заданий на оценку памяти.

5. У 27 % школьников с выраженной дисграфией было выявлено нарушение всех исследуемых психических функций, которое проявилось в нарушении внимания, снижении всех видов памяти, парциальном недоразвитии зрительного гнозиса и мышления.

Таким образом, в нашем исследовании было выявлено несколько степеней выраженности нарушения письма. У 21 % школьников была диагностирована выраженная дисграфия и еще у 29 % – скрытое нарушение письма. Практически у всех обследованных школьников с нарушением письма были выявлены нарушения устной речи и различные нарушения познавательной деятельности, при этом у детей с выраженной дисграфией отмечались наиболее тяжелые расстройства. Компьютерная обработка данных с помощью кластерного анализа позволила выделить пять групп учащихся в зависимости от уровня выполнения заданий на оценку различных психических функций. Четыре группы школьников характеризуются специфическими особенностями нарушения познавательной деятельности, что необходимо учитывать в процессе коррекционно-логопедической работы.

Изучение нарушений письма и чтения. Итоги и перспективы. М., 2004. С. 187–194.

Е. Н. Российская

Особенности мотивации письменно-речевой деятельности учащихся с дисграфией

Одной из главных задач логопедической работы в школе является формирование полноценной речевой деятельности, особой формой которой является письменная. Ее мотивом является потребность в передаче мыслей, чувств, впечатлений человека, с которым невозможен контакт посредством устной речи. Переписка относится к такому типу общения, который в современной литературе обозначается термином «аксиальная коммуникация». Продуктами этой деятельности являются письма, открытки, записки. Возможности общения посредством письменной речи расширяет в настоящее время Интернет.

Анализ психологической структуры письменной речи (ПР) позволяет выделить в качестве ее «пускового» операционального компонента мотивацию, которая выступает также как ведущий фактор, определяющий целенаправленность письменно-речевой деятельности (ПРД). Наше исследование посвящено изучению мотивации ПРД учащихся с дисграфией. Мотив является внутренней детерминацией деятельности, ее побудительным компонентом, а деятельность, в свою очередь, оказывает влияние на мотивы, которые соподчинены и имеют определенную иерархию (Л. И. Божович, В. К. Вилюнас, С. С. Занюк, В. И. Ковалев, А. Н. Леонтьев, А. К. Маркова, В. И. Степанский и мн. др.). В ряде научных работ (А. К. Маркова, Т. А. Матис, А. Б. Орлов, М. В. Матюхина, Д. Б. Эльконин и др.) представлены результаты изучения мотивов учебной деятельности, эпистолярной коммуникации, а также мотивации усвоения языка как средства общения.