Логово дракона. Обретенная сила
Шрифт:
Рядом с крикуном, словно из ниоткуда, появился высокий мускулистый парень, державший в руках оббитую латунными гвоздями дубинку.
Толстяк выкрикнул что-то звучным голосом. Стоявшие вокруг дети человеческие расступились, и на многолюдной улице вдруг образовался круг, в центре которого стояла Нандалее. Все смотрели на нее. Все зеваки, как на подбор, были бородатыми мужчинами различного возраста. Большинство из них были плохо одеты. Почти у всех на шее или на запястьях на кожаных ремешках висели амулеты. Камни с дырками, перья, звериные лапы или покрытые красным лаком кусочки
— На колени, немедленно, — шепнул ей подбежавший Гонвалон. — Что ты наделала! — мастер меча бросился на колени и поклонился настолько низко, что его лоб едва не коснулся свежего конского яблока. При этом он издавал непонятное бормотание на человеческом языке.
— Скорее рыбы научатся ходить, чем я встану перед ним на колени, — проворчала Нандалее. Она потянулась за висевшим у нее на спине мечом, но ухватилась лишь за тонкие ветки. Оружие, как и колчан со стрелами, было замаскировано под огромные вязанки хвороста. Гонвалон настоял на маскировке, поскольку женщины Лувии никогда не ходили с оружием.
Бидайн тоже униженно рухнула в уличную грязь. Среди зевак появилась группа вооруженных людей, бронзовые шлемы которых венчали венки из топорщащегося конского волоса. Их доспехи были сделаны из сотен наложенных друг поверх друга металлических чешуек, из-за чего воины немного походили на больших двуногих золотых рыбок.
Нандалее судорожно сглотнула. Поглядела в лицо толстяка. Отчетливо увидела каждую пору на его коже, слегка расплывшуюся сажу под глазами, короткие седые волоски в его бороде, свидетельствовавшие о том, что он выдергивал этих предвестников старости, когда у него оставалось на это время, — и опустилась на колени. Вопреки своему желанию! Она никогда еще не подчинялась, никогда! Но опустилась на колени не она. Она пыталась бороться. От ярости на глаза у нее выступили слезы, но она не смогла помешать себе поклониться, как Гонвалон. Она поползла к одетому в голубое мужчине и поцеловала его вонючие сандалии. Она по-прежнему неестественно отчетливо видела каждую деталь. Расплывшуюся сажу, грязь и красно-коричневое дерьмо. Кожа сандалий была грубой. Она почувствовала грязь на губах, и ее язык вдруг начал складывать слова, которые не понимал ее разум.
Отмеченные
Гонвалон не поверил своим ушам. Нандалее говорила по-лувийски! Настолько хорошо, словно выросла среди этих людей. Она извинилась за свою неловкость и похвалила мудреца, который, очевидно, был священнослужителем высокого ранга.
Лежа на земле, Гонвалон не мог видеть, что происходит на лице у мужчины. Он поднял ногу! Гонвалон напрягся. Услышал негромкое позвякивание доспехов и задумался, кого атаковать первым и как лучше всего сбежать. Если толстяк пнет Нандалее, все будет кончено. Этого ее гордость не спустит.
Священнослужитель поставил ногу на шею Нандалее, вдавил ее лицо в уличную грязь и застыл так на несколько ударов сердца.
— Чужаки! — наконец громко выкрикнул он. — Они рождаются из уличной грязи и там проводят всю свою жизнь, — некоторые из стоявших
Гонвалон поднялся и отряхнул грязь с одежды, насколько это было возможно. Бидайн испуганно поглядела на него, а Нандалее сохраняла прямо-таки неестественное спокойствие/ Она открыла свою флягу с водой и умыла лицо, не поднимая взгляда от земли.
Толпа вокруг начала рассеиваться. Воины стали подталкивать их копьями.
— Откуда ты и эти женщины?
— Гарагум, — выдавил из себя Гонвалон. Он скривился. — Простите мой акцент, повелитель.
Капитан пристально поглядел на него. Широкий золотой браслет с бирюзой свидетельствовал о том, что он проявил себя в сражении.
— У вас много оружия, — сухо отметил он. — И необычайно много женщин. Здесь на сотню мужчин приходится одна женщина. Только князья называют своими двух женщин. Может быть, ты князь в Гарагуме?
Гонвалон на миг призадумался, не подходящая ли это возможность для того, чтобы повысить свой статус. Но, быть может, князья Гарагума известны по именам или же были уже все убиты и заменены лувийцами. Он слишком мало знал о детях человеческих, чтобы позволить себе столь дерзкую ложь.
— У себя на родине я главный в деревне. И это не мои женщины, а мои дочери. Когда меня призвали отправиться в путешествие в Новый мир, я решил взять с собой дочерей, чтобы никто не воспользовался ими в мое отсутствие, без защиты деревенского головы.
Воин широко усмехнулся. У него не хватало верхних резцов. Изо рта пахло мерзко.
— Клянусь крылатой повелительницей, у тебя дурные советчики, мужик, — он с улыбкой поглядел на Нандалее и Бидайн. — Они немного худощавы, твои девочки. Ты слишком много заставляешь их ходить по горам. И они очень разные, — улыбка исчезла. — И что вы вообще там искали, в глуши-то?
— Золото, великий. У себя на родине я славлюсь умением находить золото.
Глаза капитана немного сузились.
— И как, нашли что-нибудь?
Гонвалон хлопнул ладонью по тяжелому кожаному мешочку, висевшему у него на поясе.
— Да. Мы нашли место, где в реке можно найти куски золота. Размером почти с голубиное яйцо.
— Почти с голубиное яйцо… Это далеко отсюда? — Капитан смотрел на него с почти приятельской заговорщицкой улыбкой.
— Нет, — коротко ответил тот. — Но я не могу сказать, где это, великий. Это я могу сказать только Хранителю огня. Мне приказано немедленно возвращаться, если я найду что-то стоящее.
Воин поглядел на кожаный мешочек, висевший на поясе у Гонвалона, а затем покачал головой.
— Ты либо очень хитер, либо невероятно глуп. И я боюсь, что верно последнее. В любом случае ты счастливчик, чужак. Прийти сюда с двумя женщинами и полным золота кошельком… Если послушаешь моего совета — не рассказывай об этом направо и налево. А девочек своих переодень, чтобы не было видно, кто они. Идем со мной. Я тебе помогу. Может быть, в качестве благодарности ты уронишь одно из голубиных яиц, когда я буду поблизости.