Логово скорпиона
Шрифт:
— Господин граф говорит на восемнадцати языках, — невозмутимо сообщила брюнетка, — и в силу своей воспитанности предпочитает с каждым человеком общаться на его родном языке.
А поскольку мы с вами русские…
Надежда бросила на нее презрительный взгляд и проговорила:
— Не хочется иметь с вами ничего общего.
— Стоп, стоп, дамы! — Хозяин кабинета недовольно постучал по столу. — Прекратите пустые препирательства. Мадам Зет, объясните мне, кто эти женщины и как они оказались в Эдеме…
— Эдем! — воскликнула Надежда. — Так я и думала! А вы, должно быть, воображаете
На загорелом лице хозяина выражение спокойной заинтересованности сменилось раздражением и злостью. Послышалось негромкое гудение мотора, и кресло, в котором он находился, выехало из-за стола и подъехало к гостям.
Надежда увидела, что господин граф сидит в инвалидном кресле на колесах с небольшим пультом управления. Ноги его были укутаны пледом.
Уставившись на Надежду своими пронзительными голубыми глазами, он прошипел:
— Никому не позволено насмехаться надо мной, моими планами и моим детищем! Вы рискуете познакомиться с безжалостными малютками!
— Это еще кто такие? — невежливо перебила его Надежда.
Хозяин нажал кнопку на своем пульте и проехал в дальний угол кабинета. Там стоял незамеченный Надеждой стеклянный ящик наподобие аквариума.
— Взгляните на них, — тихо, но с затаенной гордостью проговорил инвалид.
Надежда подошла к аквариуму. В нем не было воды, на дне, на золотистом песке копошились десятки крупных скорпионов.
— Вот они — безжалостные малютки! — с нескрываемым восхищением произнес инвалид. — Сотни миллионов лет они живут на земле! Когда они появились, о динозаврах еще и слуха не было! Динозавры появились и вымерли, уступив место млекопитающим, а безжалостные малютки ничуть не изменились, потому что они просто совершенны, потому что они знают: чтобы жить, нужно убивать.
Мадам Зет! — Он повернулся к женщине возле дверей. — Вы так и не сказали мне, кто эти двое и как они здесь оказались.
— Одна из них — француженка, точнее, русская, но замужем за французом, вторая прилетела из Петербурга. Она что-то пронюхала о нашем проекте и попыталась следить за Полем и его людьми в Париже. Видимо, Поль был недостаточно аккуратен и привел ее за собой в Антиб. Думаю, они не представляют большой опасности, просто нужно подержать их некоторое время здесь, пока не утихнут круги на воде. — Мадам Зет добавила, как показалось Надежде, осторожно подбирая слова:
— Интереса для вас они тоже не представляют.
Надежда мгновенно уловила, что мадам Зет боится, как бы Надежда не распустила язык.
Стало быть, хозяин многого не знает о ее делишках. Рита говорила, что во главе пресловутого агентства стоит женщина. Не она ли и есть мадам Зет? А что, такое утонченное злодейство могла придумать только женщина.
Обещать бедным женщинам любовь богатого красивого мужа, а вместо этого отбирать у них детей, а самих продавать в публичные дома…
Ну и стерва! Стало был, она хочет отвлечь внимание хозяина от них, а после Ирку, конечно, выпустят — побоятся связываться с французской подданной, а Надежду отправят в Россию и уж там-то с ней разберутся. Ирка отсюда не сможет ничего сделать, доказательств-то у нее никаких. Ну дети играют, с ними
Надежда так глубоко задумалась, что не заметила, что хозяин дома давно уже вещает что-то громким голосом:
— Вы пытаетесь стать на пути великого дела! Европейская раса на грани вымирания.
В Париже, в Лондоне, в Берлине цветные уже составляют большинство, а смешанные браки стали нормой. Еще сорок-пятьдесят лет, и в мире нельзя будет увидеть настоящего европейца!
— Ну мы-то с вами вряд ли столько протянем, — вставила Надежда, но граф не обратил на ее слова внимания.
— Я поставил перед собой задачу — восстановить европейскую расу. Отсюда, из этого поместья, выйдут они — новые люди новой Европы — чистые, закаленные, готовые к борьбе, не отягощенные жалкими предрассудками…
— Но позвольте… — Ирка совершенно ошарашенно смотрела на графа. — Вы это серьезно?
Забирать детей у родителей и воспитывать их в духе…
Надежда ткнула ее кулаком в бок и добавила:
— Один психопат в Германии уже пытался поставить такой эксперимент.
На этот раз хозяин расслышал ее слова и ответил:
— Адольф не добился успеха, потому что неверно поставил задачу. Он заставил европейцев сражаться друг с другом. Если бы он сумел объединить их и двинуть против представителей низших рас…
— Мосье, вам нужно лечиться! — хором проговорили подруги.
— Молчать! — заорал инвалид, лицо его перекосилось от ярости, глаза налились кровью. — Называть меня «господин граф»! Другие обращения запрещены! Повторное неверное обращение карается смертью!
— Господин граф, вы ненормальный, — констатировала Надежда.
Инвалид несколько успокоился и ответил:
— Все великие люди, все гении, опередившие свое время, казались современникам сумасшедшими. Вот, смотрите! — Он нажал еще какую-то кнопку на своем кресле, и вся задняя стена кабинета отъехала, открыв широкую террасу, с которой можно было видеть большую часть поместья.
Впрочем, Надежда уже разглядела в свое время с холма спортивные площадки и бассейны. Сейчас она увидела еще несколько площадок с искусственными препятствиями, рвами, наполненными водой, лестницами, макетами стен и домов, на которых тренировались едва различимые на большом расстоянии дети и подростки.
— Вот они! — с гордостью указал инвалид на эти маленькие фигурки. — Они еще дети, но многие взрослые могут позавидовать их силе и выносливости. И когда наступит время, они выйдут отсюда, как первые люди вышли из Эдема. Выйдут отсюда, чтобы завоевать мир!
— Вряд ли, — коротко возразила маньяку Надежда.
Хотя, казалось, граф слушает только самого себя, он услышал это скептическое замечание и, развернув к ней свое кресло, уставился на Надежду пронзительными голубыми глазами.
— Почему вы сомневаетесь? Как вы смеете сомневаться?
— Здравый смысл, — так же коротко ответила Надежда, выдержав ледяной взгляд.
— При чем здесь ваш идиотский здравый смысл?
Надежда поняла, что настал ее час.
— Не знаю, как обстояли дела раньше, — начала она, — вы ведь занимаетесь этим уже несколько лет, судя по возрасту старших детей.