Логово ведьмы
Шрифт:
Атмосфера всеобщего удовольствия и уюта была разрушена громкими криками в центре зала.
– Я сказал халдею: поставь полную бутылку, а он мне опять этот наперсток принес! А ты чего уставилась, жопа с ушами? Имел я вас всех! Скобари! Страна заштопанных презервативов!
Дина грустно переглянулась с Аленой. Орал высокий брюнет, вдребезги пьяный. Рядом с ним трепетали фиолетовые фонарики – букеты роскошного платья Вики. Девушки деликатно отвернулись, засобирались домой.
– Вот ей, пожалуй, без гипнотизеров не выбраться из
– Вот! – поддержала Дина.
– Кто знает, – задумалась Анна Ивановна. – У некоторых такая судьба, что им даже фокусник не поможет.
ГЛАВА 12
Профессор Тарков приехал на работу рано, но у ворот его уже ждал незнакомый мужчина.
– Извините, вы меня не знаете, а я к вам. Мне сказали, что…
– Что у меня один глаз, – добродушно продолжил Константин Николаевич.
– Да, то есть нет, мне сказали, что вы хотели со мной встретиться. И с моей женой. Но она больна.
– Что-то случилось? – Тарков внимательно посмотрел на бледное, взволнованное лицо посетителя.
– Не знаю, думаю, да. Моя фамилия Гришин. Дмитрий Гришин. У вас лечится Катя, подруга жены.
– Поговорим спокойно в кабинете. Вы сможете Катю повидать. Только не нужно так волноваться.
Разговор получился сумбурным и странным. Ни один из собеседников не обладал достаточно полной информацией, которая помогла бы приблизить их к сути проблемы. Да и была ли проблема?
– У вас была тяжелая бессонная ночь, вы расстроены из-за срыва жены, – Константин Николаевич говорил очень мягко, спокойно, пытаясь притянуть к себе тоскливый взгляд посетителя. – Но это не такая уж редкая для мужчины ситуация. Больная жена узнает об измене, остро реагирует. Что вас так напугало? Почему вы решили, что к этому всему имеет отношение Катя? Разве Валентина назвала ее имя? Может, она имела в виду какой-то давний случай, может, ей что-то показалось. Бредовые состояния случаются у психически здоровых людей в результате потрясения.
– Я скажу. Мы вместе очень давно. У Вали нет подруг. То есть существуют какие-то знакомые женщины, с которыми она может поговорить по телефону. Но подругой она называет только Катю. И еще: я не понимаю, как она узнала об Анжеле. Она не могла узнать.
– Ну, это обычное мужское заблуждение. Женщина может все.
– Я знаком с публицистикой на тему полов. Но Валя за мной не следит. Никогда. Это исключено. У нее нет таких знакомых среди моих сослуживцев, с которыми она могла бы перезваниваться. Да и сослуживцев, которые в курсе, тоже нет…
– Дмитрий, у Кати есть одна подруга, которая очень увлекается детективными расследованиями. Нам сейчас ее не хватает. Но я попробую настроиться на ее образ мыслей. О чем бы она у вас спросила? Вот вы пережили этот конфликт, стресс, выслушали массу неприятных для себя откровений. И между делом – одна фраза о подруге. То есть у вас лично,
– Я утром заметил, что на столике нет фотографии в рамке. Я снимал Валю с Катей. Посмотрел в ящике стола, в альбоме, Катиных фотографий нет. А их было много. Я люблю фотографировать, а она очень фотогенична.
– Так, это уже кое-что. Еще что-нибудь?
– Я вспомнил, что Валя странно себя вела, когда Катя попала в больницу. У них такие отношения, что она должна бы броситься сюда, пироги печь, ну, все такое… А тут я предлагаю навестить Катю, а у нее не получается. Дела какие-то. Хотя их, в общем, нет. Кроме хозяйства, конечно.
– Хозяйство – это много дел. Я могу пока установить лишь один предположительный диагноз. Подруги поссорились. А вы чего боитесь?
– Мне трудно объяснить, потому что я не в состоянии описать, какая она была ночью. С ней происходило что-то чудовищное. Я подумал… Я испугался, решив, что она совершила что-то ужасное. Какое-то преступление.
– Я думаю, это уже ваши нервы не выдерживают. Катя жива и сейчас практически здорова. Я думаю о выписке. Вы сами можете убедиться.
Профессор велел позвать Катю. Через десять минут она уже входила в кабинет.
– Дима? Почему ты один? Почему так рано? Где Валя? – Катины бархатные глаза стали огромными и тревожными.
– Просто заехал по дороге на работу. Понимаешь, Валя приболела, я совсем закрутился. Она переживает, что мы тебя забросили.
– Ты что! Подай телефон, я ей позвоню.
– Катюша, не нужно звонить. Ей к телефону тяжело подходить.
– Тяжело дойти до телефона? Что с ней? Дима, объясни!
– Что-то с ногами. Я не знаю. Она же не хочет ни к врачу обращаться, ни в больницу ехать.
– Спокойно, Катя, – вмешался Константин Николаевич. – Вот Дмитрий мне обо всем рассказал, я подумаю над ее проблемами, я ведь врач. У нас к вам вопрос, который может вам показаться странным. У вас с Валей не было размолвки? Может, она вас обидела? Дело в том, что она чем-то очень расстроена.
– Валя меня обидела? О чем вы говорите! Она любит меня. Мы подруги. Может, это я обидела ее тогда, ну, когда всех обижала?
Мужчины растерянно переглянулись. Катины глаза наполнились слезами.
– Катюша, – несчастным голосом сказал Дмитрий, – мало мне дома переживаний. Теперь ты плакать начнешь. Вы точно подруги. Какие-то страхи придумываете. Я же тебе сказал, она не ходит, позвонить не может, думает, что ты обижаешься. Дай я тебя обниму и поеду на работу. Я буду звонить профессору. Постараюсь еще заехать.
Тарков проводил Дмитрия до двери, протянул руку для прощания.
– Ну, и чего мы добились? – спросил Дима. – Что узнали?
– Трудно сказать… – пожал плечами профессор.