Логово Зверя - 2
Шрифт:
– Он был прав. Ну, а мать?
– Мама всю жизнь машинисткой проработала, на машинке печатала до самой пенсии, даже когда компьютеры появились.
– А деды, бабушки, родственники?
Антон подумал, отрицательно качнул головой.
– Да нет вроде, все нормальные люди...
Валерия засмеялась.
– А вот моя родня - сплошь ненормальная. Мамина родная сестра Катя - целительница, травами лечит, заговорами, народными средствами. Отцов брат Алексей - доктор медицинских наук, занимается нейролингвистическим программированием, неврозы лечит, психические расстройства. Но по маминой
Антон с интересом заглянул в ставшие задумчивыми глаза Bалерии.
– А ты сама не переняла у них опыт, не получила по наследству нужные гены?
– Не знаю, может, и получила, изредка вдруг проявляется во мне что-то этакое...– Она пошевелила пальцами.– Угадывать будущее начинаю, погоду предсказывать, вести плохие. В общем, экстрасенсом становлюсь на короткое время. Например, что тебя в поезде встречу, я еще за два дня до поездки знала, даже смешно стало, когда ты появился и банду ту утихомирил. Но это все баловство, хотя и помогает в жизни. А вот мои тетки - это да, настоящие умелицы. Однажды я потеряла зрение, а тетка Матрена меня вылечила.
– Как? Или это тайна?
– Никакая не тайна. Доктора диагноз поставили: "воспаление глазного нерва", - лечили всякими каплями, микстурами, уколами, ничего не помогло. В этих случаях человек вообще зрение потерять может.
– Как же это произошло?
– Да я и сама не поняла, в чем дело. Может, осложнение было после гриппа, а может, на нервной почве, у нас тогда в институте увольнения начались. В общем, стала я умываться утром, плеснула в лицо воды, открыла глаза и чувствую: будто попало в них что-то, песок не песок, больше на вазелин похоже, тру глаза, тру, а никак протереть не могу, все в тумане. Сначала мы смеялись с Юрой, потом стали думать, как я на работу ходить буду, чтобы никто не заметил, что я почти ничего не вижу. День прошел, второй, через неделю я психовать стала, отца вызвала, он и повез меня к тетке Матрене во Владимир. Та обычные куриные яйца покатала, в миску с водой их положила, пошептала что-то и дала мне выпить.
Валерия улыбнулась, вспоминая этот эпизод своей жизни.
– Что потом было!.. Привезли меня домой в Москву, и тетка с нами поехала, говорит: заприте дверь и не открывайте, никого не впускайте, как бы ни умоляли. А через час в дверь буквально ломиться начали, хорошо, что дверь у нас металлическая, а то снесли бы, наверное.
– Кто?
– Муж в глазок смотрел, узнал одну мою сослуживицу, вместе в институте работали. Уж она билась в дверь, билась, кричала, умоляла: "Валера, открой! Валера, открой!" Я бы, наверное, сжалилась, да тетка Матрена не пустила. А наутро я видеть стала. С тех пор верю и в чертовщину, и в сглаз, и в наговоры, и в светлые силы, способные эту чертовщину изгнать.
Помолчали.
– И что с той женщиной стало, которая к тебе стучалась? спросил Антон.
– Заболела она, потом уволилась. Больше я ее не видела. Получила то, что мне хотела сделать, не смогла пробить Матренину защиту.– Валерия оживилась.– Хочешь, фокус покажу? Только карты найти
Антон покачал головой.
– У меня тоже, хотя я и играю в азартные игры, в бридж, в преферанс. А жаль, а то бы я тебе показала свои способности: могу безошибочно угадать цвет карты и масть.
Антон улыбнулся.
– Это и я могу.
– Правда?!– округлила глаза Валерия.– А говоришь, что в роду нормальные люди были.
Они посмотрели друг другу в глаза и засмеялись. И в это время во дворе послышались голоса, шаги, скрип ворот, дверь распахнулась, и в дом вошли Федор Ломов и Юрий Дмитриевич Гнедич.
– Не спится?– заглянул в столовую Федор.– Чай пьете? Это правильно, сейчас и я к вам присоединюсь.
Появился Гнедич.
– Что это вы полуночничаете, как заговорщики?
Антон и Валерия переглянулись.
– Где ты был?
– Водку пил, - с заминкой пошутил Юрий Дмитриевич.– Помнишь стишок? Чижик-пыжик, где ты был? На Фонтанке водку пил. На самом деле я ходил на пристань.
– Мог бы предупредить. У нас тут чудеса творятся.– Валерия пересказала происшедшие за это время события.– С лодками ничего не случилось?
Гнедич хотел еще раз пошутить, но глянул на Антона и передумал.
– Нет вроде, все в порядке. Пойдемте, посмотрим на ваши рваные обои.
Они поднялись на второй этаж, распахнули дверь в спальню, где располагались Илья, Серафим и Антон. Юрий Дмитриевич шагнул вперед, собираясь с выражением произнести заранее заготовленную шутку, увидел неровные борозды трещин на обоях и остановился как вкопанный.
– Что стали?– появился в коридоре Федор.– Али привидение увидели?
Стоявшие в дверях Антон и Валерия посторонились, пропуская хозяина, тот разглядел исполосованные неведомыми когтями обои на стене и сказал без особой тревоги:
– Ах, чтоб тебя! Опять жихарь накуролесил. Видать, кто-то из вас ему не понравился.
– Какой жихарь?– тупо спросил Гнедич.
– Он, наверное, имеет в виду родственника домового, - тихо обронила Валерия.– Жихарь - злой домашний дух, бьет посуду, крадет детей... вот и обои изорвал.
– У нас это называется полтергейст, - опомнился Юрий Дмитриевич.
– А как хотите, так и называйте, - махнул рукой Федор. Ничего страшного, обои придется переклеить, конечно, а с жихарем я потом побеседую. Он меня боится. Хотя странно, с чего это он буянить вздумал. У нас с ним договор.
"Какой договор?" - хотел спросить Антон, но хозяин уже ушел в свою спальню, где разместились жена и дети.
– Все, ложимся спать, - решил Гнедич, подталкивая жену к выходу.– Завтра будем искать объяснения этому случаю, на свежую голову. Вставать рано, поэтому надо хоть пару часов поспать.
Валерия оглянулась на пороге, и Антон прочитал в ее глазах такое красноречивое сожаление, что не удержался и послал ей воздушный поцелуй. Она улыбнулась и исчезла. Их безмолвный диалог был понятен обоим без слов, он как бы ставил многоточие в их отношениях. Антон не понял, стал ли он счастливее от этого открытия, зато уснул мгновенно и никакие колдовские чары не смогли бы его разбудить до без четверти три ночи, когда настал его черед идти на дежурство к лодкам.