Логово Зверя - 2
Шрифт:
Черная "волга"
Они встретились в двух километрах от дома Федора Ломова, за пристанью, под мостом через Ловать: Юрий Дмитриевич Гнедич и трое оперов - сотрудников УИБ, плюс водитель черной "Волги" с подмосковными номерами. Одним из оперов был лейтенант Валя Сидоров, которого Гнедич решил проверить в деле, двое других - из оперативного отдела агенты по особым поручениям: капитан Константин Заев и старший лейтенант Аркадий Мухин. Они всегда работали в паре и про них даже складывали анекдоты. Кто-нибудь из сослуживцев спрашивал у других, когда появлялись Заев и Мухин:
"Кто этот рыжий?" Ему
Искать Гнедичу их не пришлось, у него была рация, и, дождавшись момента, он оставил спящую жену, связался с группой поддержки и узнал, где она остановилась.
– Черт бы вас побрал!– вместо приветствия сказал Юрий Дмитриевич, залезая в машину.– Вас чуть было не раскрыли. Тымко, Пашин и этот его дружок Громов вычислили вас сразу же, как только выехали за город. Хорошо, что вы догадались уйти вперед.
– Это Валя молодец, - покровительственным тоном произнес Заев, похлопав Сидорова по плечу; в другой руке он держал банку с пивом.– Мы немного отвлеклись, и он посоветовал обогнать ваш кортеж. Как доехали, командир? Мы ждали вас здесь часа три, уж думали, что вы решили где-то заночевать по пути.
– Разве вас под Валдаем не тормознули гаишники?
Оперативники переглянулись.
– Нет, нормально проехали.
Гнедич хмыкнул.
– Странно... А в дороге ничего необычного не примечали?
Молчаливый обмен взглядами, смущение на лице Сидорова, выражение растерянности на лице Заева. Капитан поскреб затылок, покряхтел, потом все-таки выдавил из себя признание:
– Чертовщина какая-то происходит, товарищ подполковник. До Демянска доехали - все нормально, погода хорошая, видимость отличная, прямо сердце радуется. А как только стали подъезжать к Парфино, почуяли слежку.
Гнедич перевел взгляд на Сидорова, тот кивнул.
– Если бы у одного меня появилось это ощущение, - продолжал Заев, - я бы еще засомневался, а то у всех троих. Смотрит какая-то зараза в затылок, и все тут! Что уж мы не делали, чтобы определить, кто за нами следит: и гнали под сто семьдесят, и сворачивали в лес, и аппаратуру использовали, никого и ничего! Но впечатление так и не пропало, и сейчас оно есть, только ослабло немного. Мухин то и дело проверяется, бродит вокруг как тень, но никого не видит и не слышит. А вы ничего такого не чувствуете?
Юрий Дмитриевич прислушался к своим ощущениям, покачал головой.
– Ничего.
– Тогда мы все шизанулись. Мало того, что в спине булыжник чужого взгляда торчит, так еще и оружие греется.
– Что?!
Заев криво улыбнулся, допил пиво, выбросил банку в боковое окно "Волги", поднял стекло.
– Подъезжаем к Парфино, дорога вдоль болота вьется, и чуем, что в карманах и под мышками тепло становится, будто там утюги греются. Не придали значения, едем дальше, а когда совсем горячо стало, сообразили: до ножей и пистолетов дотронуться нельзя, такие они горячие! Словно в костре лежали. Пришлось вытащить, вон они, под ногами на коврике валяются.
Гнедич
– Шутите? Он же холодный.
– А вы подержите в руке с минуту.
Юрий Дмитриевич достал из кобуры штатный "Макаров", взвесил " руке, некоторое время держал на ладони и сунул обратно в кобуру.
– Что вы мне мозги компостируете? Никакой он не горячий.
– Не может быть!– Заев взял пистолет, подержал на весу, выругался шепотом в ответ на взгляды товарищей.– Сволочизм какой-то! Действительно, холодный. Но ведь он был горячий! Честное слово!..
Обменявшись взглядами, ошеломленные оперативники разобрали свое оружие, попрятали под полами курток.
– Ничего не понимаю...– пробормотал Заев.– Не сошли же мы все трое с ума в самом деле?
– Бывает, - промычал Гнедич, вспоминая провал дороги в лесу у деревни, где они едва не застряли.– Что еще с вами происходило?
– С нами ничего, а вот мост через небольшую речушку, не помню названия...
– Старовская Робья, - подсказал Сидоров.
– Мост через эту самую Робью позади нас рухнул. Мы на развилке свернули налево, к Залучью, хотели в сельмаге сигарет купить и заправиться, только мост проехали, он и обвалился в момент. Еле назад потом перебрались, бревна держали.
В кабине "Волги" повисло молчание.
– Похоже, недооценивал я серьезность утверждений Пашина о мистическом вторжении, - пробормотал наконец Гнедич.– С одной стороны, я уверен, что это просто психологические явления, эффекты нашей расторможенной психики, с другой - нельзя сбрасывать со счетов и неизученные области знания. Ладно, посмотрим, что будет дальше. Ваша задача - незаметно добраться до деревни Войцы на Стрекавином Носу, подготовить аппаратуру и установить со мной связь. Дальнейшие планы будут зависеть от действий Пашина. Все понятно?
– Кроме одного, - ухмыльнулся Заев.– Где мы будем встречаться? Вы уже наметили координаты чата14?
Юрий Дмитриевич с удивлением посмотрел на капитана. Он не ожидал от профессионала-разведчика, мастера пистолета и кинжала, услышать термин профессионала-компьютерщика. Еще свежа была в памяти острота Заева, известного своими многочисленными амурными похождениями: новое знакомство с очередной женщиной он грубо, но образно называл "освоением места рождения".
– Место встречи изменить нельзя, - брюзгливо заметил Гнедич.– Остров Войцы, южный мыс Стрекавин Нос. Где именно - я сообщу.
Он вылез из "Волги".
Где-то совсем близко, буквально над головой, каркнул ворон, захлопали сильные крылья и снова стало тихо.
Юрий Дмитриевич, стиснувший было рукоять пистолета в кармане куртки, разжал пальцы, выругался сквозь зубы. Под мостом через Ловать было темно, свет фонарей сюда не достигал, но ему показалось, что от опоры моста отделилась черная тень и бесшумно сгинула на фоне черной пропасти реки.
Стая предварительного воздействия
Утро занялось тихое, безмятежное, солнечное. Над рекой стлался туман, такие же туманы стояли над лугами на противоположном берегу Ловати, и казалось, что лес и крыши домиков деревни Конюхово над туманами нарисованы акварелью на фоне густо-синего неба.