Логово зверя. Исход зверя. Укрощение зверя

Головачев Василий Васильевич

– Идем след в след, – сказал Илья, обращаясь к группе. – Первым пойду я, Антон – замыкающим. Будьте внимательны! Если увидите какое-то движение или необычное явление – немедленно останавливайтесь и предупреждайте остальных. Огонь открывать только по моему приказу! Вопросы?

– Надо было идти ночью, – пробурчал Жора Пучков. – Легче подбираться к любому объекту.

– Меня не интересует ваше мнение, сержант. Я хотел услышать вопросы. Если их нет – отправляемся. Что касается ваших умозаключений, то

ночь для охранных систем храма не помеха, а вот нам пришлось бы намного труднее.

Он повернулся и зашагал мимо засохшей березы с обгоревшим стволом к лесу. Славик похлопал Пучкова по плечу, подтолкнул вперед. Один за другим они двинулись вслед за проводником, напоминая эпизод одной из последних войн, которые инициировал на Земле – в том числе и в России – демон хищников и насилия Морок.

Первые двести метров преодолели быстро и без приключений. Миновали плиты и кресты древнего кладбища, остановились у последнего креста, верхний закругленный конец которого сильно смахивал на мужской детородный орган.

– Это в самом деле член или мне чудится? – хмыкнул Пучков.

– Храмы Морока исповедуют культ фаллоса, – сухо сказал Илья. – Разве что в особо извращенной форме.

– Не понимаю, – признался Ратников. – Я читал, что культ фаллоса в древности поддерживался многими народами мира и что фаллос – это символ мужской силы, чувственности, любви, наслаждения…

– Плодовитости, продолжения человеческого рода, – подхватил Илья.

– В таком случае он не может быть чем-то изначально безнравственным, плохим, неприятным…

– Морок уже в течение двух тысяч лет пытается исказить, перевернуть смысл, унизить, извратить древние символы любви, света и силы, в том числе – символ фаллоса, который поддерживал бытие наших предков. Это сейчас на куполах церквей, представляющих, по сути, тот же фаллический символ, понаставили кресты – как символы ограничения, нейтрализации, урезания жизненных сил, а раньше наши древние святилища – куды – стояли без всяких крестов, рогов и прочих ограничителей. Все, философским отступлениям конец, двинулись. В этих местах начинался когда-то подземный ход, ведущий в храм, но мы им не пойдем.

– Почему? Если так короче…

– Боюсь, он заминирован или обрушен. Потеряем время.

– Я бывший взрывник, – пожал плечами Пучков. – Мог бы разминировать.

– Он имеет в виду магические «мины», – пояснил Антон. – Вы даже не заметите, что влезли в ловушку. Илья, надо переходить протоку и обойти край болота восточней. Сделаем крюк, зато не полезем через трясины.

В кустах за спиной Ратникова вдруг просиял золотом чей-то глаз. Пучков вскинул «снайперку», но Илья схватил за ствол винтовки и пригнул его к земле.

– Спокойно… не стрелять!

– Это всего лишь собака, – прошептал Славик.

Илья сделал

всем знак замереть и бесшумно канул в кусты за могильным крестом. Перешел в боевое трансовое состояние, сделал еще несколько скользящих шагов и увидел высовывающуюся из-за ствола березы морду зверя. Это был волк, а не со-бака.

– Не может быть! – почти беззвучно проговорил Илья. – Светлый… это ты? Светлый!

Волк исчез и… появился в метре от Пашина, глядя на него янтарно-горящим взглядом и вывалив язык. Он «улыбался». И это действительно был волк Владиславы, ее лесной друг и защитник, чья помощь оказалась неоценимо великой в прошлом походе к храму.

– Светлый, дружище… – Илья присел на корточки, запустил руку в холку зверя, потрепал его. – А мы считали, что ты погиб… Признал меня? Как здорово! Ну что, поможешь нам отыскать твою бывшую хозяйку? Она тоже здесь… если только храм не перенесли. Отведешь нас к нему?

Зверь перестал «улыбаться», мотнул головой, словно отвечая человеку «да», и нырнул в кусты. Затем высунул голову в десятке шагов из зеленых зарослей, проверяя, идет ли за ним Пашин или нет.

– Сейчас, подожди секундочку, – сказал Илья, – нас тут много.

Он тихо свистнул, подзывая остальных. Волк исчез, но не ушел, Илья чувствовал его присутствие. Появился Антон.

– Чую зверя…

– Это Светлый, волк Славы.

– Да ну?! Неужели он еще жив?!

– Я тоже обрадовался. Он проведет нас к храму.

– Ну, если нам и волки помогают, я перестаю удивляться вообще, – пробормотал потрясенный Пучков.

Илья направился к зарослям лещины и вербы, в которых прятался волк.

– Веди, Светлый.

Отряд быстрым темпом двинулся за зверем, спина которого изредка мелькала из травы и кустов.

Достигли протоки, скрытой зарослями ивняка и тростника, преодолели четырехметровой ширины водное пространство по стволу полусгнившей сосны, подошли к редколесью, за которым просматривалось кочковатое, поросшее высокой травой болото.

Волк, не останавливаясь, скользнул в траву.

– Не завел бы он нас в трясину… – пробурчал под нос Пучков. – Вы уверены, что эта клыкастая зверюга соображает, куда нам надо попасть?

– Соображает, – успокоил сержанта Антон. – К тому же Илья знает язык зверей и понимает их не хуже, чем они сами.

Выбрались на край поляны с сочной зеленой травой. Однако все десантники были людьми бывалыми и умели ориентироваться в лесу. Поляна, встретившаяся на пути, маскировала глубокую болотную топь.

Волк, тенью скользивший впереди, вдруг замер. Остановился и следовавший за ним Илья, поднял руку. Дорогу преградили змеи! Их было очень много, и все стояли на хвостах, обратив головы к появившимся десантникам, готовые в любой момент броситься на людей.