Лоханка
Шрифт:
Сразу признаюсь, даже без этой особенности получалось довольно сложная конструкция, занимающая немало места всё в той же башне. Оставалось только привыкнуть к меняющейся ориентации вертикали при осмотре горизонта. В своё время мне приходилось читать о том, что по своей адаптивности человеческий мозг весьма совершенное устройство, но понять, разумно ли на него полагаться в столь непростой ситуации можно только экспериментально. Дадут ли тренировки возможность вести прицельный огонь в направлениях, отличных от «прямо вперёд»?
Решил рискнуть – всё-таки в случае успеха боевую машину получится
Как же мне сейчас не хватает самых обычных телекамер, столь доступных в моём родном будущем!
Вопрос с переделкой старых гранат Дьяконова оказался камнем преткновения. Сами-то они ничего так – хорошо бахают. Тротил внутри, чугуниевый корпус, порождающий убойные осколки. Но к ним нужен другой взрыватель и собственный вышибной заряд – тот, что выталкивает снаряд из ствола и сообщает ему необходимую для полёта скорость. Потому, что винтовка в гранатомёт не входит. Эти проблемы Таубин, разумеется решил. Вопрос тут не технический, а чисто производственный. Кто-то должен делать разработанные им элементы, а потом вынимать из боеприпасов старые и вставлять туда новые. И это – полмиллиона раз. Хе-хе.
Вот и сел я конструировать роторно-конвейерную линию. Шучу. Просто ремонтникам часто приходится делать разные опрессовки, выколотки, зажимы и иные приспособы, решающие достаточно хитрые задачи там, где рукой не ухватишься, или сил не хватает в пальцах. Я на этом собаку съел. Поэтому занялся заменой человеческих рук на самых неудобных и рискованных операциях механическими щипцами, толкателями или… ковырялками назову – не для всех этих измышлений придуманы названия. А до понятия «манипулятор» они не дотягивают – слишком примитивны.
Станки тут нашлись, народ вокруг заинтересованный – как же, замаячил свет в конце туннеля для их никому не нужного детища. Три электромотора отыскали, пяток соленоидов намотали – и пошло дело. Не часовое, чай производство с его прецизионной точностью – вполне разумные допуска, ну и материалоёмкость невелика. Жесть нынче не дефицит, а рецепт лака, того самого, из сказов Бажова, я хорошо помню. Хе-хе. Может и не того самого, хрустального, но без ножа он не удаляется ни с металла, ни с картона, ни с дерева, а уж воду «держит» сколько надо. Впрочем, деревянных деталей в конструкции не применялось, а вот картонную гильзу от воды уберечь было необходимо.
Получился участок на шестнадцати квадратных метрах, где три работника за смену могли переделать до тысячи гранат. Сами эти работники – ребята из КБ, которые и так сидят на окладах и бывает, что не заняты. Кроме того, готовы потрудиться на общественных началах потому, что труба большого диаметра над этой организаций уже чувствительно нависает – не выкрутятся, могут и работу потерять, и свободу – понимают это люди – не было у них ещё
Так мне Таубин объяснил – я-то в подобных вопросах разбираюсь неважно. В общем, подзасиделся я в Москве, пока то да сё. Зато определился с вооружением для малого вездехода. Танчоночка моего зайчушечного. Не поверите – снился он мне. То есть замысел превратился в идею-фикс. А тут уж лучше не сдерживаться, а то я за себя не отвечаю.
Ну а идеи наши насчёт наведения, когда ствол повёрнут за спину стрелка, Яша со специалистами в области прицелов будет решать – есть у него связи, есть наработки и опыт. Я скорее как постановщик задачи выступил, чем как воплотитель. Приборы наблюдения у нас с прицелом не совместились даже мысленно – разные поля зрения требуются для них. Мы уж по-всякому прикидывали. Как ни смазывай оптическую ось – не едет эта телега.
Когда и куда девался Кобыланды, я так и не понял. От нас с Яковом он отстал ещё на вокзале, когда мы возвращались из Коврова. Потом мысли отвлекли меня вообще ото всего, и спохватился я только вечером. Заглянул к нему домой, но Софико сказала, что он не появлялся. И посмотрела на меня хитрым глазом.
Так он что? Скрывается? Формы военной больше не носит, а ведь никогда раньше из неё не вылезал! Но тогда непонятно поведение моих «хранителей» – они даже не подумали его ловить и арестовывать. Ничего не понимаю. И вообще – у меня появилась такая уйма идей! С тех пор, как два года тому назад придумывал самогонный аппарат соседу Никите Фомичу, не испытывал я подобного творческого подъёма. Там хитрость была, чтобы не кипятить брагу и вообще – точно держать довольно важный режим, известный мне от деда.
Словом, помаялся я пару дней бездельем, а потом отписал Иосифу Виссарионовичу:
«Отпустите меня пожалуйста домой, а то деньги кончаются и дела на работе простаивают»
Ответ мне передали на следующий день: «Можете уезжать».
Анна обнимала меня так, будто я вернулся живым с того света. Заметил – притерпелась она к моим свойствам, привыкла. Даже вот обрадовалась душевно, а не потому, что положено, потому что муж. Нравится мне она, не стану скрывать. Тепло с ней и радостно.
На заводе же ничего не изменилось – заказы, объёмы, сроки. Вот только, кроме меня появился ещё один скучающий – наш главный конструктор инженер Федотов – нечем ему заняться при нормально стоящей на производстве серии. А сплошным потоком шёл малый вездеход без пулемётной башни и без рации – чисто грязепроходная плавающая полуторка, именуемая в среде военных странным словом «бранзулетка». Более ничего нам не заказывали.
Вот и занялись мы с нашим придумщиком реализацией моей идеи масепусенького танчонка – благо с вооружением всё ясно, мотор и трансмиссия как раз от крупносерийного образца, фанеры и реек в достатке, а козлы для экспериментальных моделей пустуют. После того, как я выговорил всё, что взбрело мне в голову, коллега поглядел на меня озадаченно и развёл руками: