Лола Карлайл покажет всё

Гибсон Рэйчел

Пока часть Лолы убеждала ее следовать за Максом везде, где бы он захотел взять ее, ее здравый ум и рассудок как раз вернулись, чтобы позволить ей отнять у него свою руку.

– Мы не можем сделать этого, Макс, – сказала она, глубоко и с дрожью дыша, и отпустила рубашку из руки. Неважно, как сильно она хотела его, неважно, что ее тело жаждало последовать за его рукой повсюду, она не могла заняться любовью с Максом.

Его грудь приподнялась и опала, когда он втянул воздух в легкие.

– Мы можем

делать все что захотим, Лола, – сказал он резким от желания голосом. – Рядом нет никого, чтобы остановить нас. – Макс снова потянулся к ней, но она отстранилась, и мужчина поймал только воздух.

– Заняться любовью прямо сейчас – очень плохая идея. – Девушка не могла смотреть на него, она застегивала свою блузку, боясь поднять взгляд и увидеть жажду в его глазах. Боясь сдаться голодной пульсации в низу живота.

– Есть вещи, которые мы можем делать, не занимаясь любовью, Лола. Мы можем просто поваляться, пообжиматься и, попотев, увидеть, куда это нас заведет.

– Нет, я не пойду с тобой в каюту.

– Отлично, займемся этим здесь. На палубе, у планшира, на рыбацком стуле. В этом пункте я не привередлив.

– Макс, это не смешно. – Девушка сложила руки на груди.

– Чертовски правильно. – Разочарование просочилось в его голос и словно разрезало темноту. – Примерно две секунды назад ты вела себя так, словно мы оба заинтересованы в одном и том же.

Макс прав. Она была заинтересована, но рассудок вмешался в последнюю минуту.

– Мы не знаем друг друга, и секс будет ошибкой.

– Я смотрю на это по-другому.

Лола наконец-то взглянула в его потемневшее лицо и увидела, как сжалась его челюсть и жесткую линию его рта.

– Пока я не приготовила обед, я тебе даже не нравилась.

– Ты мне нравилась.

– А так и не скажешь.

– Сказал же, что нравилась. – Он вздохнул и добавил, – полностью меня захватила.

Она не думала, что может удостоиться такой высокой похвалы.

– Звучит так, словно я плесень.

Он сложил руки на груди.

– Лола, не начинай.

Она не была ребенком и так легко не сдастся.

– И что это должно означать?

– Это значит, что я не претендую ни на одну из таких нелогичных соблазнительниц-болтушек, настаивающих на своем до, во время, и после секса, а потом переворачивающих всё с ног на голову и делающих из меня ублюдка.

– Раз я не собираюсь заниматься с тобой сексом, это делает меня нелогичной?

– Нет, это делает тебя…

– Не говори этого, Макс, – оборвала она.

Он, так или иначе, высказался.

– Динамо, – закончил он.

Лола прищурилась.

– Это было грубо.

– Что ж, вот в таком я грубом настроении. И если ты остаешься здесь, я склонен стать намного более грубым. – Макс выдохнул и уронил руки. – Так что, сделай мне одолжение

и иди в каюту. Если, конечно, ты не хочешь подойти ближе, засунуть руку мне в штаны и закончить то, что мы начали.

Лола родилась блондинкой, но не дурой. Она резко повернулась и пошла в камбуз.

Глава 7

Лола скользнула между простынями кровати королевского размера и повернулась на бок. Она не динамщица. Он поцеловал ее, и она ответила, вернув поцелуй. А у самого такие быстрые руки. Макс такой пройдоха: она едва почувствовала, как он расстегнул ее рубашку. Лола даже не понимала, что он делает, пока мужчина не спустил блузку с ее плеч. Нет, она не динамо. Она просто благоразумна.

Хотя, она тоже не держала руки при себе. Но, сказала себе Лола, его рубашка уже была расстегнута. И ей больше не на что было опереться, только на твердые мускулы его груди … и живота. Ну, хорошо, она позволила своим пальцами немного по ним пробежаться, но это не делало ее динамщицей. Макс бредит.

Она перекатилась на спину и приложила руку к глазам. После предыдущих двух ночей нормальная кровать с чистыми простынями казалась чистым раем. Она выкинула из головы мысли о Максе и, убаюканная непрерывной качкой яхты, быстро погрузилась в глубокий сон. Но даже во сне, она не могла полностью сбежать от Макса. Она грезила о нем, о его губах и руках, дарящих ей ощущения как на бешеных американских горках.

– Лола.

Она открыла глаза, вгляделась в темноту каюты, ничего не увидела и закрыла их снова.

– Лола, просыпайся.

– Что? – простонала она. Свет из салона просачивался через открытую дверь и освещал угол кровати и ноги Макса до коленей. Он переоделся в свои черные джинсы, ботинки, и стоял, широко расставив ноги.

– Нужно вставать.

– Который час? – спросила она, потом поняла, что у него нет способа узнать время.

– Ты проспала несколько часов.

Лола села и сразу заметила сильный крен яхты.

– Мы попали в шторм, – объяснил он. – Ты должна надеть спасательный жилет.

– Все так плохо?

– Иначе я не разбудил бы тебя.

– Где Крошка?

Макс наклонился и поставил собаку на кровать. Крошка забрался ей на руки; нос Доры Мэй опустился, и вода заплескалась у иллюминаторов. Лола взглянула на маленькие круглые окна, но ничего не смогла увидеть. Тревога пронзила ее позвоночник до самой макушки.

– Яхта утонет?

Мужчина не ответил, и девушка отбросила покрывало.

– Макс?

С другой стороны каюты он щелкнул выключателем. Его волосы были влажными и прилипли к голове, и он надел желтый дождевик.