Ломать – не строить, душа не болит!

Гром Мира

– Подошёл! – приказал он мальчонке.

– Пожалуйста, Дориан, не надо…– взмолилась принцесса, стирая с лица размазавшуюся родную землю.

Ребёнок встал напротив мужчины и с вызовом уставился глаза в глаза.

– Чего тебе, шакал? – спросил малец.

Император замахнулся для удара.

– Я твоя, слышишь! – вскрикнула принцесса,– только оставь его!

Мужчина тяжело вздохнул. Не так он хотел услышать эти слова. Он схватил ребенка за ухо и грозно сказал :

– Принцесса просит дать

тебе выбор: или ты сейчас же вылизываешь её туфли, или тебе отрежут руку, которую ты поднял на моё!

– Пожалуйста, Дориан, господин, идёмте! – рыдала Эсмина. Ей было безумно страшно за чужого ребёнка. Она не желала, чтобы он исполнял приказ, но и тем более не хотела, чтобы лишался руки.

– Не перечь! – приказал девушке хозяин,– ты решил?– поторопил он мальчика.

Принцесса видела в толпе его мать, видела её глаза, полные ужаса и слёз. Девушке хотелось от стыда провалиться под землю.

Малыш посмотрел на маму, наклонился и лизнул маленькую туфельку рабыни, затем ещё раз и ещё.

– Господин, умоляю! – разрыдалась Эсмина.

– Довольно,– сказал император,– в следующий раз выбора не будет, так что держите своих детей ближе! – последнее он сказал громко, чтоб слышали все. Проклятия с новой силой посыпались на голову принцессы.

«Варвар»– подумала она, снова до дрожи боясь своего хозяина.

– Щенок необлизанный, маленький гадёныш…– император в полголоса ругался, видя как ушиб над губой его женщины наливается в большой синяк. Ему не хотелось, чтобы мышке было больно. У него возникло дикое, лютое желание защитить её от всего мира.

«Моя!» – думал он, для верности держа принцессу за руку.

Дорога до склепа показалась Эсмине бесконечной. Слёзы заполняли глаза так, что она едва различала куда ступает. Губа противно саднила, а на ногах до сих пор и она чувствовала дыхание малыша.

Наконец-то они вошли в массивные двери королевской усыпальницы. В незакрытом саркофаге лежал Лесной король. Его привезли, как был в доспехе с мечом в руке. Даже стрелу из виска не вынули… такую длинную, с чёрным оперением, обмотанную алой нитью…

Эсмина коснулась мёртвой руки и разрыдалась окончательно.

– Папа, папочка… Родной… – причитала она.

Дориану стало дурно. Он вспомнил этого воина, вспомнил, как тот крушил его солдат одного за другим. Тогда император поднял с земли лук павшего воина и выпустил свою единственную за ту битву стрелу. И сейчас наблюдая, как страдает его женщина, он впервые не знал, что сказать, поэтому просто положил руку на её плечо и молча стоял, надеясь, что когда-нибудь Эсмина его простит.

– Он был доблестным воином, – наконец-то произнес император,– это я убил его. Прости.

Принцесса подняла на него заплаканные глаза . Мужчина отшатнулся. Столько в них было горя

и ненависти, что даже зверь обошел бы эту женщину сейчас стороной.

«Убью! – думала и Эмина, – заколю во сне, отравлю, задушу подушкой…»

– Почему? Почему именно ты?! – закричала она так, что камни старого склепа заскрипели, а с потолка посыпалась мелкая крошка, – я так надеялась полюбить тебя! Зачем ты это мне это сказал?!

Она маленькими кулачками колотила его в грудь, но больно было совсем не телу.

Большой булыжник выпал из купольного потолка и зацепил плиту с лежащим королём, так, что она накренилась, и с грохотом ударился об пол.

– Папа! – закричала девушка, а император, подхватив её через плечо, выбежал из рушащегося склепа.

– Эсми, – тихо позвал он, боясь, что какой-нибудь камень мог случайно по ней попасть.

– Ненавижу! – прошептала девушка и потеряла сознание.

9

Считанные минуты, пока Дориан бежал до своей комнаты, затребовав у прислуги врача и срочно, показались ему часами.

– Выйдите, – попросила лекарша.

– Зачем? – опешил император.

– Так надо. Мне нужно осмотреть её и вам может не понравится какое-либо из моих действий. Не волнуйтесь, я ей не наврежу.

– Проси что хочешь, но помоги ей, – приказал Дориан и все же вышел.

Слуги сжались в уголке, глядя как их правитель растеряно бродит из стороны в сторону, меряя длинный коридор шагами.

– Войдите, – позвала лекарша.

Император ворвался в комнату, как раненый зверь, но принцесса по-прежнему лежала с закрытыми глазами.

– Ей нужно отдохнуть и всё будет в полном порядке. Девушка перенервничала, вот и организм отключился…

Император плюхнулся в кресло и потёр виски.

– Владыка, – обратилась женщина,– я могу спросить?

Дориан лишь сделал позволяющий жест, а она продолжила:

– Эта девушка ваша, но всё ещё цела. Да и там я смотрела тоже, – ответила она на приподнявшуюся бровь правителя,– могли быть разрывы, и из-за них ваша рабыня могла потерять сознание. Вы хотите на ней жениться, поэтому до сих пор не взяли?

Он всё так же молча кивнул.

– Это не моё дело и не мне вам указывать, но по городу уже несколько дней ходят слухи о том, что вы утратили чувство вкуса, раз выбрали себе такую рабыню…

– Что им мне не нравится? – прямо спросил он, пересев к принцессе и нежно погладив по растрепавшимся волосам.

– Ваши лорды хотят, чтобы вы выбрали в жёны кого-то из их дочерей или сестёр. А чужестранку не будут терпеть.

– Плевать! Кто поднимется на мятеж – убью.

– Обязательно, император, если найдете, кто это сделал. Много способов существует: яды, ступени, наемники, подкуп слуг…