Ломать – не строить, душа не болит
Шрифт:
«Моя!» – думал он, для верности держа принцессу за руку.
***
Дорога до склепа показалась Эсмине бесконечной. Слезы заполняли глаза так, что она едва различала, куда ступает. Разбитая губа противно саднила, а на ногах до сих пор девушка чувствовала дыхание малыша.
Наконец-то они вошли в массивные двери королевской усыпальницы. В открытом саркофаге лежал лесной король. Его привезли, как был, в доспехе, застывшим с мечом в руке. Даже стрелу из виска не вынули… такую длинную, с черным
Эсмина коснулась мертвой кисти и разрыдалась окончательно.
– Папа, папочка… Родной… – запричитала девушка.
Дориану стало дурно. Он вспомнил этого воина, вспомнил, как он сокрушал его солдат одного за другим. Тогда император поднял с земли лук павшего солдата и выпустил свою единственную за ту битву стрелу. И сейчас, наблюдая, как страдает его женщина, он впервые не знал, что сказать, поэтому просто положил руку на ее плечо и молча стоял, надеясь, что когда-нибудь Эсмина его простит.
– Он был доблестным воином, – наконец-то произнес император. – Это я убил его. Прости.
Принцесса подняла на него заплаканные глаза. Мужчина отшатнулся. Столько в них было горя и ненависти, что даже зверь обошел бы эту женщину сейчас стороной.
«Убью! – думала и Эмина. – Заколю во сне, отравлю, задушу подушкой…»
– Почему? Почему именно ты?! – закричала она так, что камни старого склепа заскрипели, а с потолка посыпалась мелкая крошка. – Я так надеялась полюбить тебя! Зачем ты мне это сказал?!
Она маленькими кулачками колотила его в грудь, но больно было совсем не телу.
Крупный булыжник выпал из купольного свода и зацепил плиту с лежащим королем, так что она накренилась, съехала и с грохотом ударилась об пол.
– Папа! – закричала девушка, а император, подхватив ее, перекинул через плечо и выбежал из рушащегося склепа.
– Эсми, – тихо позвал он, боясь, что какой-нибудь камень мог случайно по ней попасть.
– Ненавижу! – прошептала девушка и потеряла сознание.
***
Считаные минуты, пока Дориан бежал до своей комнаты, потребовав у прислуги врача и срочно, показались ему часами.
– Выйдите, – попросила прибежавшая лекарша.
– Зачем? – опешил император.
– Так надо. Мне нужно осмотреть ее, и вам может не понравиться какое-либо из моих действий. Не волнуйтесь, я ей не наврежу.
– Проси что хочешь, но помоги ей, – приказал Дориан и всё же вышел.
Слуги сжались в уголке, глядя, как их правитель растерянно бродит из стороны в сторону, меряя длинный коридор шагами.
– Владыка, войдите, – позвала лекарша.
Император ворвался в комнату, как раненый зверь, но принцесса по-прежнему лежала с закрытыми глазами.
– Ей нужно отдохнуть, и всё будет в полном порядке. Девушка перенервничала, вот организм и отключился…
Дориан
– Владыка, – обратилась женщина. – Я могу спросить?
Дориан лишь сделал позволяющий жест, а она продолжила:
– Эта девушка ваша, но всё еще цела. Да, и там я смотрела тоже, – ответила она на приподнятую бровь правителя. – Если бы были разрывы… И из-за них в том числе ваша рабыня могла потерять сознание. Вы хотите на ней жениться, поэтому до сих пор не взяли?
Он всё так же молча кивнул.
– Это не мое дело, и не мне вам указывать, но по городу уже несколько дней ходят слухи о том, что вы утратили чувство вкуса, раз выбрали себе такую рабыню…
– Что им не нравится? – прямо спросил он, пересев к принцессе и нежно погладив ее по растрепавшимся волосам.
– Ваши лорды хотят, чтобы вы выбрали в жены кого-то из их дочерей или сестер. А чужестранку не будут терпеть.
– Плевать! Кто поднимется на мятеж – убью.
– Обязательно, император, если найдете, кто это сделал. Много способов существует: яды, скользкие ступени, наемники, подкуп слуг…
– Ее будут хорошо охранять.
– Но всё же я осмелюсь попросить вас поторопиться с зачатием наследника. Как только она понесет, они не смогут вам перечить. Зовите меня, если что, однажды в бою вы спасли моего сына и можете ждать от меня абсолютной верности.
Лекарка поклонилась и ушла, закрыв за собой массивную дверь.
– Мышка… Моя малышка… – император нежно поцеловал свою женщину в кончик носа. – Никому тебя не отдам!
Мужчина понимал, что лекарша права: мятеж неизбежен. И от этого злился еще сильнее.
До самой темноты Дор сидел рядом со своей женщиной, любовался ею, нежно поглаживал по волосам.
На ужин пришлось всё же пойти.
– Что случилось? – спросил один из советников.
– Всё в порядке, – спокойно ответил Дориан. Он понял, что ему не поверили, но, как объяснить то, что с ним происходит, не знал сам. Мама наверняка сказала бы, что это любовь, но он не был уверен. Дикое желание защищать, заботиться, беречь смешивалось с безумной похотью, которую он испытывал к своей женщине…
После ужина владыка пошел в крыло с рабынями. Обычно он не одаривал своим вниманием работорговцев. Но сейчас, осмотрев всех женщин, выстроенных по его приказу, император скривился и спросил:
– А постройнее есть? На этих же поля вспахивать можно…
Работорговец, давно знавший вкусы владыки, понятливо кивнул.
– Есть еще трое, но я не уверен, что они вам понравятся.
– Приведите, – приказал Дориан.
К нему вывели трех симпатичных девушек. Да, такие ему действительно нравились. Стройные, с узкой талией и округлыми бедрами… Но что-то было не так.