Ломая грани
Шрифт:
— Безопасное место для перехода, частенько им пользуюсь. Маловероятно кого-нибудь напугать своим появлением. Пойдем.
Я пошла следом. Сквозь покосившееся стекло входной двери вовсю светило солнце. Неожиданно дед остановился и произнес:
— Значит, все же с Маккалахером! — вздохнул он. — Ну, что я могу сказать…
— Деда, даже не начинай, — попросила я, втайне радуясь, что кто-то может прочитать нотации. Странно, но мне их очень не хватало. — Тебе не надо ничего говорить.
Но он не собирался останавливаться на достигнутом:
— Красивый мальчик! Больше, в принципе, ничего…
— Ну, знаешь! Какой
Мы вышли в местное лето и дед уверенно вел меня через внутренние дворы пятиэтажных домов.
— Конечно, представляю, он ведь был моим учеником. Заметь, не из лучших!
— Угу, зато я встречала твоего лучшего. И закончилось все так, что лучше бы не начиналось!
— О ком мы говоришь? — удивился дед.
— Кейн Логан. Знаешь такого? — дождавшись кивка головой, продолжала: — Ну что, получил он девятую ступень?
Ужас, ну почему так больно о нем говорить? Ведь научилась уже жить, не думая о Кейне. Все, все прошло!
— Получил, — согласился дед. — Умный мальчик!
С трудом подавила смешок, одновременно уговаривая себя не расплакаться. Нервы ни к чету!
— Умный? Я бы так не сказала. Дурак он, вот кто!
— Марта, что произошло? — насторожился дед. — Он… обидел тебя?
— Деда, — вздохнула я. — То, что между нами произошло, больше не имеет ни смысла, ни значения. Теперь я с Маккалахером. Ты его совсем не знаешь. Но я согласна, он и в самом деле красивый мальчик.
— Внучка!
— Деда!
— Хорошо, — подозрительно быстро сдался новообретенный родственник. — Я все равно собирался познакомить тебя с сыном моего друга. Очень хороший мальчик…
— Деда, хватит с меня мальчиков! Не вздумай! И, вообще, я учиться собиралась в Академии Тары.
— Учиться в Академии Тары? — с удовольствием произнес дед, смакуя по-отдельности каждое из слов. — Конечно, ты будешь учиться, это даже не обсуждается! Но я рад, что сама захотела, и мне не придется проводить беседы о пользе образования.
Украдкой вздохнула. Интересно, он заметил, что внучка слегка подросла, и мне уже не пять, а целых двадцать три, и я вполне могу принимать самостоятельные решения?
Через замусоренный внутренний двор мы вышли на оживленную улицу в исторической части города. Вокруг стояли невысокие аккуратные дома с черепичными крышами, над ними — голубое небо, истыканное множеством церковных шпилей. Вместе асфальта — мощеная камнем улица. Запах кофе из открытых летних ресторанчиков сбивал с ног, гипнотизировал, кружил голову обещаниями невиданного наслаждения. Как сложно жить кофеману со стажем без любимого напитка! Вокруг яркой, разноцветной рекой текла людская толпа. Рядом прошел мужчина в шортах и гавайской рубахе, держа в руках мобильный телефон. При взгляде на маленький черный аппарат у меня случился ступор, словно, провалявшись в анабиозе тысячу лет, я пыталась вернуться к нормальной жизни, но испытывала при этом жутчайший культурный шок. Неподалеку группа японских туристов дружно достала фотоаппараты и планшеты и, активно жестикулируя, принялась фотографировать. Ой, а ведь снимают нас… Обалдеть! Тут я испугалась. Кажется, мое платье и его рубаха со штанами вышли из моды несколько сотен лет назад.
— Деда, а мы не угодим в полицию за то, что разгуливаем в таком виде?
Туристы как назло расступились, пропуская полицейскую машину. О боже! Ведь точно
— Кому мы нужны? Здесь более интересный народ ходит, — обнадежил дед. — К тому же, почти на месте. Хочешь, перейдем на твой язык? — спросил уже по-русски. В голове со скрипом заработали шестеренки, переключаясь со ставшим привычным языком Эирианна на тот, который был родным двадцать три года.
— Да, конечно, — сбивчиво ответила я. — Я уже давно на нем не говорила.
— Как ты выучила наречие Эирианна? — спросил дед, но ответить не успела, так как мы свернули в маленький переулок и сразу наткнулись на компанию из двух девиц в пышных средневековых платьях и здоровенного мужика в коричневой одежде и маске палача на голове. Странный тип сжимал в руках бутафорскую секиру. Я уставилась на них с изумлением, на деда же компания не произвела впечатления
— Аниматоры, — пояснил он и повел к невысокому зданию, над входом в которое висела деревянная вывеска, гласившая, что за дверью находится средневековый ресторан “Святой Грааль”.
— Да свои мы, свои! — сказал дед на английском удивленным актерам. — А будет скидка за то, что пришли в образе? — весело поинтересовался он.
Девушки что-то ответили, но я не расслышала, так как уже спускалась по ступенькам. Помещение внизу, освещенное факелами, напоминало цитадель Туиренна, в которой я очнулась после того, как меня подобрал Райвен Маккалахер. Пробуждение было так себе, на троечку. Да и сейчас низкие стены давили на голову, темные свечи на столах, вместо того, чтобы придавать атмосфере интимности, вызывали дрожь. Вон, даже мурашки разволновались. И я бы с радостью посидела где угодно, но не здесь. Да хоть в Макдональдсе! Но посетителей почти не было. Дед был прав, здесь мы, определенно, не будем привлекать внимание.
Полненькая официантка в платье, похожем на тех, в которых ходили девушки Эирианна, усадила нас за массивный деревянный стол. Дед извинился и ушел, оставив меня один на один с меню, но предупредил, что вернется через пару минут. Я сразу же потерялась в экзотических блюдах. Что заказать? Пикантную похлебку с куриными потрошками? Луковый суп по-старофанцузски, блюдо, которое подавали на приемах у Джона Вудвила, брата английской королевы? Или же утиную ножку с вишнево-луковым вареньем, любимое блюдо короля Неаполя и Сицилии Рене Анжуйского, жившего в четырнадцатом веке? Больше всего на свете хотелось картофеля-фри с сосисками. И еще много-много кофе — и латте, и капучино. В общем, еды, которую невозможно достать в Эирианне. Наконец, вернулся дед с бумагой и ручкой, положил передо мной чистый лист.
— Заказала? — спросил он. Я кивнула, вспомнив лицо растерянное лицо официантки, которой озвучила свой выбор. Думаю, повара я тоже озадачила.
— Молодец, — похвалил дед, взяв меню. — Если напишешь записку лорду Маккалахеру, я ее отнесу.
Как странно! Пока я задумчиво выводила каракули рунического письма на белой бумаге двадцать первого века, дед продиктовал заказ подоспевшей официантке.
— Здесь ошибка, — недовольно произнес он, заглянув в мой текст. — И здесь тоже. Это слово пишется по-другому. Кто учил тебя грамматике?